В день трагедии я гостила у бабушки в деревне — большой, насчитывающей десятки улиц. Позади бабушкиного участка раскидывалось поле с маленькой речушкой, уже к середине лета зарастающей тиной настолько, что не оставалось ни островка чистой водной глади. И в то утро, еще ничего не понимая, я проснулась со свинцовой тяжестью в груди. Ощущение было настолько реально и настойчиво, что не покидало ни на секунду. И в какой-то момент мною овладело твердое намерение рассказать обо всем бабушке.

«Промолчу и доказательств не будет. Все останется лишь плодом моего воображения», — такая мысль преследовала меня.

Уже на улице, идя с бабушкой в ближайший магазинчик, построенный хозяевами на территории своего участка, я остановилась и убежденно заявила:

— Сегодня что-то произойдет. Я чувствую это.

Бабушка улыбнулась, не восприняв мои слова всерьез, а через два дня позвонила мама и рассказала о случившемся.

Вот и теперь предчувствие одолевало меня, обвивалось ядовитой змеей около сердца, заставляя нервничать. Даже когда Дэафи вплыла в кухню, я лишь отстраненно подумала: «Куда подевался Даниэль?»

Дэафи напоминала саму смерть, дай ей балахон да зловеще поблескивающую косу, и образ стал бы полным.

Я повела плечами, отгоняя навязчивое видение.

Женщина достала из самого верхнего шкафчика темный пузырек и накапала из него мутно-зеленой жидкости в стакан с водой. Порой движения ее рук были резкими и быстрыми, но не неуклюжими, даже наоборот, казалось, что Дэафи никогда ничего не роняла.

— Выпейте. — Передо мной поставили тот самый стакан. Я вздрогнула, и без того тонкие губы Дэафи сжались то ли от недовольства, то ли по каким-то другим неведомым мне причинам. — Тяжело вырастить Могуч-Древень. Выпейте, поможет восстановить силы.

Она заботится обо мне?

После запоминающегося приветствия и рассказа о ее жуткой роли в жизни некроманта в это верилось с трудом.

Дэафи посмотрела сверху вниз, а я сжалась против воли. Какой-то первородный страх возникал каждый раз, когда я смотрела в ее жуткие затуманенные глаза.

— Даниэль нуждается в вашей помощи, — бесцветно произнесла она и холодно добавила: — Не обманите ожиданий.

Договорив, Дэафи сразу же покинула кухню.

Пару секунд я медленно переваривала сказанное. Страх, что вызывала эта женщина, создавал помехи, эхом отзывавшиеся в моей голове.

Так, понятно где собака зарыта… Никакой речи о доброте душевной, для Дэафи я лишь средство. Поднявшись, я взяла стакан, принюхалась и скривилась, когда в нос пахнуло гнилью.

Нет, спасибо.

И брезгливо вылила содержимое в раковину.

Сила сама восстановится, уже не в первой. Не приму никаких подачек, пока отношение ко мне самой не улучшится.

— Обиделась? — Сестра Даниэля стояла у стола и, похоже, все видела.

— Пахнет неприятно.

— Ну-ну, — протянула Тильда, присаживаясь на ближайший стул. — У меня с Дэафи тоже не заладилось. Таких черствых и жестоких старух еще поискать надо!

Последнюю фразу сдевушка произнесла нарочито громко.

— А почему не заладилось? — В отличие от некромантки, поинтересовалась я тихим голосом.

— Ты же в курсе ее задания? — расслабленно спросила девушка, крепче затягивая пояс домашнего халата.

Я кивнула, садясь напротив.

— Безусловно, она к Даниэлю привязалась, но ее ведь не за праздные заслуги выбрали на эту роль. Если что-то пойдет не так, она убьет его, можешь быть уверена, — откровенно заявила Тильда. Некромантка вела себя раскованно, да и выглядела молодо, но ее истинный возраст выдавали голос уверенной в себе женщины и очень серьезный и вдумчивый взгляд.

— А почему назначили именно ее? — спросила я, сжимая кружку с чаем в ладонях, словно баюкая.

Тильда прищурилась на меня, и я засомневалась, что получу ответ.

— Эта новость не для слабонервных, — сказала девушка, фирменная усмешка Лефевров отразилась на ее лице. — Дэафи служила палачом в тюрьме. Убивать ее работа. Пусть я и маг смерти, но головой мне не понять, как можно посвятить свою жизнь казни людей.

Я опешила, округлив глаза.

По натуре я была человеком здравомыслящим и рассудительным, но все равно ощутила жгучую волну гнева. Угроза обретала глубину и форму, и я априори не могла испытывать симпатию к Дэафи. Она словно гильотина, подвешенная над шеей некроманта.

— А часто у вас казнят?

— У вас? — Бровь Тильды изогнулась.

— Оговорилась. Так как часто? — сориентировалась я.

— Ну-у-у, не регулярно, но случается. Множественное убийство, покушение на жизнь королевской семьи, подрыв их власти… — задумчиво отвечала Тильда. — Вообще, все что может навредить правящей династии, строго карается.

— Не удивительно, — хмыкнула я.

— Нет, ты не понимаешь. — Взгляд Тильды потяжелел, спина напряженно выпрямилась. — Если монархия падет, всем станет худо. Боги разгневаются. Это не шутки, они существуют, и нынешний род правителей ими благословлен. Все королевские отпрыски магией обделены, уже несколько сотен лет детей с даром среди них не рождалась, а сила тех, кто вступал с ними в союз, медленно чахла и угасала.