Потрясенная, я несколько раз перечитала послание. Прошло немногим больше недели, и Фреди не подозревает, сколько всего случилось со мной за это время, насколько я далека от той, прежней Оли-Холли, доверяющей каждому его слову.

Мама дорогая, неужели я всерьез воспринимала все эти «слеза на прекрасном лице» или «моя нежная кроткая»? Слишком сладко, чрезмерно искусственно. Мной пытались манипулировать, ничего не объясняя взамен. Фреди ловко ушел от ответов на поставленные вопросы, зато вылил тонну елея.

— Ох, как я ему отвечу! — вспылила я. И была прихвачена за талию сильной рукой.

— Что происходит?

— Гэб, скажи мне прямо. Ты меня продавал?

— А сколько давали? — деловито спросил оборотень и почти получил по уху. Но разве по нему попадешь? Извернулся, стервец. — Скажи хоть, кто покупатель. Очень мне хочется с ним поговорить и оторвать лишние детали, которыми он о тебе фантазирует.

Он подул в шею и потянул на себя мою руку с телефоном.

— Хм, — прочитав переписку, Гэб, к моему удивлению не разозлился и на эмоциональные предложения отчитать баронета только покачал головой. Скорее он был похож на хищника, взявшего след. — Холли, он отказывается говорить, где находится, не собирается сообщать детали поступков и причины исчезновения, но он совершенно не удивлен новому статусу и точно что-то хочет от тебя. Спроси, что именно.

Меня притянули на колени, легкий лесной аромат успокаивающе коснулся ноздрей. Ладно, Гэб прав. Драконица во мне требовала поставить бросившего меня парня на место, но человеческая природа была согласна с Глостером. Фреди не просто так снова появился. Он не может подобраться ко мне, пока я рядом с оборотнем, но пытается на меня повлиять.

«Что я могу сделать?» — быстро напечатала я. Грубовато получилось, но обращаться к баронету ласково было выше моих сил.

«Кое-что сфотографируй в поместье, дорогая. Сможешь?»

«Да».

«Где-то в Гнезде должны храниться старые портреты. Мне нужно изображение семьи леди Гвэндолин Канова Альба. Это примерно тысячу лет тому назад… Сделай это для меня, любимая».

— Встречу — не жилец, — задумчиво сообщил Гэб. — Но портрет поищем. Почему не поискать. Тысяча лет назад — очень интересное было время, для оборотней в том числе.

— Вы в это время уже сформировали кланы?

— Мы тогда появились.

— Не могу понять, почему так безоглядно доверяла ему раньше. Я ведь внимала каждому слову, не расспрашивая, не удивляясь несостыковкам. Родственников его не знаю, никого. Вроде бы знакомил на мероприятиях, но сейчас не могу вспомнить с кем, и в какой степени родства они были. Как в тумане…

Не в силах сидеть спокойно, я подскочила и нервно закачалась с носка на пятку. С моим разумом успешно играли, а я это в полной мере осознала только сейчас. Словно помутнение было.

Ух, как я была зла. На меня оказывали влияние! Крутили как глупой марионеткой, а я-то пребывала в восторге — любовь с первого взгляда, идеальный аристократ, первый молодой человек, кого сразу и безоговорочно приняла моя интуиция. Р-р-р.

— Необычные ведьмовские уловки или драконий артефакт. Вампиры легко входят в доверие, но управлять разумом под силу только заклинаниям колдуна или драконьему обаянию, — Глостер смотрел куда-то в стену, мимо меня. Он явно о чем-то думал и далеко не в добродушном ключе. — Парень не прост, такое дело провернул и ведь едва не получил желаемое: красавицу жену с наследством, древний амулет. И до сих пор уверен в твоей покладистости, требует сделать «все как скажу».

Гэбриэл взял меня за руку и повел к выходу, но я никак не могла отпустить ситуацию, мысли раздраженными шмелями крутились вокруг бывшего жениха.

— Странно, что он со своей жуткой маской в Гнездо во время праздника под видом какого-нибудь оборотня не заявился.

— Мы чуем магию, — хмыкнул Гэб, — этот хмырь не смог бы пройти дальше охраны. Поэтому и послал девчонку. Пойдем-ка посмотрим на портрет, который ему так нужен, я помню, куда бабушка распорядилась сложить собранные драконьи картины. Жаль, что сам раньше ими не интересовался. Кто бы мог подумать, что однажды мелкая золотоволосая драконица приберет к рукам мое свободное сердце.

Мы шли по притихшему после праздника Гнезду, а я все катала на языке слова насчет сердца. В целом звучало хорошо, хотя насчет мелкой я была не согласна.

— Где-то здесь…

Оборотень отодвинул правый стеллаж в знакомой мне библиотеке. Все также рядами стояли темно-коричневые столы, из-под столешницы одного из них выглядывал бок огромного чемодана.

Насколько помню, братья в нем хранили одежду для быстрых переодеваний. Как повелось в детстве, так и продолжили, переехав в Гнездо. Мальчишки есть мальчишки, какие бы взрослые не были.

Высокие книжные стеллажи уходили ввысь, но один из них, к моему удивлению, довольно легко двинулся вдоль стены.

— Запасное хранилище, — сообщил Гэб, заходя в открывшееся пыльное помещение. — Мы на всякий случай держим его в тайне от прислуги. Открывается нажатием на рычаг, потом покажу, потренируешься. Насколько помню…

Он широким жестом показал на полки, уставленные плотно прижатыми картинами. Мамочки, здесь же вся история отдельной ветви семейства Альб!

Я жадно рассматривала незнакомые пейзажи, гористые и холодные, не похожие на окружающие поместье каменистые, но вполне лесные холмы. С громадных портретов на меня смотрели по-старинному одетые дамы и кавалеры. Все сплошь как один с неэмоциональными, снулыми лицами. Возможно, так диктовала аристократическая мода, но что-то мне подсказывало: с уходом магии драконья кровь существенно ослабела и с точки зрения силы характера. У хладнокровных ящеров… с бушующим огнем внутри, а следовательно, с дикими перепадами настроения — не могло быть таких сонных лиц.