Постоянный, размеренный звук беспокоил меня. Высокий и пронзительный он приходил и уходил, выводя меня из глубокого сна только для того, чтобы прекратиться и позволить мне снова забыться. Поднимаясь и падая, я изо всех сил пыталась выбраться из тёмного и ленивого оцепенения, державшего в плену моё тело.

Сильная рука теплом скользнула по коже моей руки, накрыла пальцы и сжала их, давая мне знать, что кто-то есть рядом. Не имело значения, если бы хватка оказалась более сильной. Ничто не могло соперничать с тем, что я испытывала во всем теле.

— Алекс?

Глубокий голос, его размеренность и тон успокоили меня. Я почувствовала себя в безопасности и постаралась открыть глаза, чтобы вернуться к действительности.

Лёгкий поцелуй коснулся моей руки, и голос раздался снова:

— Ну же, малыш. Я знаю, что ты боец. Открой свои прекрасные глаза и посмотри на меня.

Мои веки трепетали и закрывались, оставаясь тяжёлыми и неподвижными. Я продолжала бороться, отчаянно пытаясь увидеть человека, сидящего рядом со мной. Шевельнув губами, я попробовала произнести его имя, но что-то, чем был наполнен мой рот, мешало мне говорить.

—Шшш. Не пытайся говорить, малыш. Я не смогу тебя понять из-за повязки на твоём языке.

Я почувствовала, как пальцы легко скользнули по моей щеке и откинули волосы с моего лица. Наконец, заставив себя открыть глаза, я зажмурилась от света в комнате и застонала от боли, поразившей меня новым пониманием.

— Я скажу медсёстрам, чтобы принесли ещеобезболивающих. Прошло достаточно времени с тех пор, как она приняла их в прошлый раз.

Это был глубокий голос с южным акцентом. Услышав его, я оживилась, и сердце забилось быстрее. Мне надо было узнать, кто еще находился в комнате.

Я повернулась, и меня передёрнуло от боли, взорвавшейся в моей голове. Я не могла сосредоточиться, но все равно узнала красивые глаза брата.

— Эй. Пора тебе проснуться, — пошутил он. — Я весь день сижу тут рядом с тобой.

Он подвигался в кресле, делая вид, что не может устроиться удобнее.

— Моя задница болит от долгого сидения здесь.

Его игривая улыбка заставила меня усмехнуться, и даже этого небольшого движения было достаточно, чтобы вызвать еще один приступ боли в моей голове.

Боковым зрением я заметила движениеи снова повернула голову, чтобы посмотреть, кто еще находится в комнате.

Джереми стоял, прислонившись к дверному косяку. Он выглядел так, будто не спал несколько дней, и пристально наблюдал за тем, как я выбиралась из поглотившей меня бездны.

В палату вошли медсёстры, обойдя его. Одна осмотрела меня, другая что-то ввела в аппарат, находившийся рядом. Мгновенное облегчение заставило меня выдохнуть. Я улыбнулась и снова погрузилась в блаженный сон.

***

— Алекс... — рука коснулась моего лба. — Давай, красавица, открой глаза и посмотри на меня. Ты спишь слишком долго.

В этот раз было легче вырваться из дремоты. Боль, мучившая меня в прошлый раз, утихла и сталамимолётным воспоминанием.

— Джереми?

Он сидел рядом со мной с книгой на коленях и выглядел непринуждённо. Было странно видеть его без обычной докторской формы.Сейчас он был одет в обыкновенную футболку и джинсы. Его растрёпанные волнистые волосы придавали ему мальчишеский вид. Я задалась вопросом, не так ли он выглядел в старшей школе и колледже, еще не начав вести себя, как сдержанный и холодныйучёный, обязанный держать дистанцию с пациентами.

— Эй, — он улыбнулся, коснувшись пальцем кончика моего носа. — Приятно видеть, что ты наконец-то решила присоединиться ко мне. Тебя не было почти 24 часа.

Осколки прошлого перемешивались в моем сознании с неторопливо ворочавшимися мыслями. Они были болезненными, по позвоночнику ползло беспокойство, ускоряя сердцебиение и распространяя страх, напавший на меня, когда я вспомнила то, что произошло.

Я села в постели, но словно вся тяжесть мира обрушилась на мои плечи, и Джереми, подхватив меня, осторожно уложил обратно на подушки.

— Джо...

Воспоминания были неясными, но их хватило, чтобы осознать, что произошло, пока я была еще в сознании.

Джереми с сочувствием смотрел на меня, гнев в его глазах быстро сменился беспокойством.

— Тебе больше не придётся о нем беспокоиться.

Но не страх заставил меня произнести имя Джо, а мучительное чувство, что он был чем-то большим... чем-то скрытым в тени. Я не могла ухватить мысль, что-то ускользало от меня, и я не могла понять, о чем мой разум пытался вспомнить.