Может, действительно уволиться?!

В выходные Илья позволил себе побездельничать. Гулял в парке, ел в кафешках, смотрел фильмы, и за два дня умудрился даже проглотить одну книжку — дурацкий детектив. А всё для того, чтобы не думать.

Но в понедельник вновь пришлось задуматься.

Берестов по обыкновению не собирался заговаривать с Варей сам. Но она решила начать диалог первой, как только он сел на своё место и скрылся за баррикадами.

— Спасибо тебе за помощь в пятницу. Я не успела поблагодарить…

— Ерунда, не за что.

Илья загрузил почту и уткнулся в рабочую переписку, но Варя продолжала.

— Есть за что. Без тебя я бы не справилась. Я настолько растерялась…

— Ты и растерялась из-за меня, в общем-то. Так что… баш на баш.

Она вздохнула.

— Извини. Я очень стараюсь преодолеть это… Но сразу не получается.

— Я понимаю, — ответил Илья терпеливо. — Чудо уже то, что ты со мной работаешь и разговариваешь. Варь, всё нормально.

— Честно?

— Честно, — соврал Берестов.

Нормально, конечно, ни хрена не было. Какое «нормально», когда девушка, которую ты… хотя лучше об этом даже не думать. Только хуже будет.

— Как там жена Мишина? Родила?

— Ага, — Варя явно обрадовалась его неуклюжей попытке сменить тему. — Родила. В одиннадцать вечера. Девочка, 52 сантиметра, два с половиной килограмма. Назвали Евой!

Илью передёрнуло.

— Евой…

— Ага. Чудно, но красиво. Ева Сергеевна Мишина будет. — Варя хихикнула. — Рыженькая, как мама.

— А жена у Сергея рыжая, что ли?

— Ну, почти. Тёмно-рыжие волосы, медные такие. Очень красивые. И сама Рита… очень красивая. Она так ходит плавно, как вот у Пушкина — «словно пава» — и осанка хорошая, и фигура. Я бы сама влюбилась, будь я мужиком.

Илья фыркнул и опять замолчал. Думал, Варя тоже будет молчать, но она вновь начала диалог.

— Мы с Дятлом, кстати, в субботу на танцах встретили Алину с мамой. Оля, да?

— Да.

Вот ещё не хватало, чтобы Оля про эту историю с изнасилованием узнала. Она брата, конечно, и оправдает, и простит, но стыдно будет так, что хоть вешайся.

Впрочем, как она может узнать? Сам он не скажет, даже если много выпьет. Хотя Берестов никогда не пил много.

А Варя уж тем более будет молчать.

— Дятел с Алинкой прям сдружились. Болтали без умолку. А твоя сестра пригласила нас с Кешей в гости… В субботу, через две недели.

В субботу, через две недели, день рождения у самой Оли. И Берестов уже почти видел, как Варю за него сватают… А иначе для чего её было звать?

Конечно, Оля сразу просекла, что не мог Илья целый день гулять с девушкой, которая ему не нравится. И отдать её брату свой драгоценный фотоаппарат.

Но честно — Илья Варе что угодно бы отдал, лишь бы она забыла ту его ошибку.

— Ну приходите, если ты не боишься большого количества людей. Плюс я там буду, так что подумай.

— Да, я сказала, что подумаю, — ответила Варя немного смущённо. — Просто…

— Я понимаю. Если очень хочешь, я могу не приходить, скажу Оле, что плохо себя чувствую. Она простит.

Несколько секунд Варя молчала, словно не могла до конца осмыслить сказанное Берестовым.

— Нет, это чересчур. Это же твоя семья…

— Я просто предложил. Если вдруг надумаешь, скажи, я тогда останусь дома. Мне не сложно, а тебе спокойнее.

Варя опять какое-то время ничего не говорила.

— Ладно, — произнесла в конце концов с явной неохотой, словно выдавила из себя это слово. И всё-таки замолчала, погрузившись в работу.

Варя не знала, смеяться ей или плакать, когда в пятницу, вернувшись из туалета на своё рабочее место, не обнаружила по соседству ни Ильи, ни его трости. Поначалу подумала, что отошёл на обед, но потом поняла — нет, просто ушёл, с концами. Точнее, до понедельника ушёл.

Она хотела поблагодарить, извиниться, повиниться… Но Илья ушёл. И в глубине души Варя понимала, почему.

Все выходные девушка не могла думать ни о чём другом. Анализировала, уговаривала себя, потом отговаривала, затем снова уговаривала… И никак не могла решиться.

Увидела в понедельник Берестова — и замерла, как кролик перед удавом. Опять накрыло страхом. Пусть не таким сильным, но всё же достаточным для того, чтобы сразу передумать.

Варя! Побудь немного эгоисткой. Не думай про Илью, думай про себя.