Всякий дом имел собственную систему водных накопителей, представленных большими цистернами на заднем дворе из оплавленной до прочнейшей основы глины, в которых скапливалась и прогревалась жарким теплом дождевая вода. Замкнутый цикл и автономная система очистки завершали простую и одновременно эффективную схему водообеспечения.

В первый раз, знакомя со своим жилищем, муж сразу заинтересовал меня сообщением о специальных брикетах из водорослей, которые и служат очистной функции.

— На них живут необычные микроорганизмы, разлагающие многие соединения органики, — пояснил Муэн, вытянув из воды в предназначенной для очистки небольшой запруде один из водорослевых брикетов. – Водорослей этих много в океане, они быстро растут. Когда такой вот брикет отслужит – превращается в отличное удобрение, я меняю их раз в три месяца. Опять же и очищенная после бытовых нужд вода по отлаженной оросительной системе поступает для поливки продовольственных культур.

— Ого! – Я впечатлилась. – Обязательно исследую эти бактерии!

Позже я поняла, что все это работает именно из-за отсутствия в быту карангарцев синтетических отходов. Все – от моющих средств и красителей до тканей и пищи – соплеменники моего мужа научились делать из природных материалов. Больше того, в бытовых условиях!

И упрямо предпочитали трудиться руками, продолжая игнорировать упрощающие жизнь «плоды» цивилизации, которые считали вредными и часто – не нужными.

— Не устала? – Муэн отвлек вопросом, поправляя на моем плече полу кофты. Ее изготовила и подарила мне свекровь, большая любительница вязанной одежды. Шерсть для нее она состригала у двух своих питомцев – орхов, давно одомашненных и чем-то похожих на наших лам местных млекопитающих.

— Нет, — с успокаивающей улыбкой я в благодарном жесте коснулась ладони Муэна. – Приятное утро, птицы так поют – только совсем рано это бывает, я заслушалась и мыслями унеслась далеко, не заметила, как пришли.

Мы только что подошли к станции ближайшего к нашему поселению транспортного тоннеля. Разветвленная сеть таких тоннелей, оплетающая всю планету – самая явная дань современности. В них особое гравитационное поле, позволяющее с достаточно приличной скоростью двигаться в определенном направлении. Поэтому тоннели всегда парные – для прибывающих и отбывающих.

Конечно, можно было бы вызвать от станции челнок – легкий летательный аппарат на гравитонах, который доставил бы нас быстрее, но мне захотелось неспешно пройтись. Ведь природа Карангара так красива, изобилует яркими красками и до сих пор удивляет меня растительным разнообразием. Пусть древесных форм здесь нет, но травы вырастают до исполинских по земным меркам размеров.

— Проголодаешься – скажи, — на табло вызова выбирая необходимую нам транспортную пассажирскую кабинку и задавая маршрут, напомнил Муэн.

У меня в последние дни появилась нехорошая привычка что-то постоянно жевать, поэтому муж набрал в дорогу увесистый короб со снедью в дополнение к рюкзаку с вещами. Путешествовать нам предстояло несколько часов. Я первой в предвкушении шагнула в раскрывшую перед нами дверцы индивидуальную транспортную кабинку, зная, что не замечу этого времени, сквозь прозрачные стены тоннеля и окна кабинки рассматривая карангарские красоты.

Тут, как и везде на планете, для освещения использовалась солнечная энергия, специальные пластины-поглотители и накопители имелись на каждой крыше.

— Не холодно? Может быть разогреть кумон? – усадив меня в удобное плетеное из прочнейшей лозы кресло и подсунув под спину подушку, муж кивнул в сторону.

Там имелась маленькая – походная – версия местного необходимого предмета быта, нечто среднее между печью и батареей. Сверху – плоская поверхность для готовки или подогрева взятой в дорогу еды, выпуклые бока, призванные обогреть воздух вокруг и несколько косых прочных ножек. Рядом – закрытая корзина, наполненная широкими, порубленными на куски листьями местного отопительного похожего на папоротник материала – хной. Ее листья прекрасно горят, даря много тепла, и быстро отрастают.

И в нашем доме имеется такая «печь», а еще неизменный запас хны, которую всегда заготовляет Муэн, чтобы во время его рабочих вахт мне не приходилось самой отправляться в ближайшие заросли. Как будто, мне бы это грозило при таком-то количестве всегда готовых помочь родственников мужского пола?..

— Думаю позже? Мы едем на север, будет прохладнее. – Едва я устроилась с удобством, как кабинка тихо двинулась, постепенно ускоряясь до стандартной скорости и немного покачиваясь. Мысли о хне навели меня на вопрос. – Твое отсутствие не скажется на работе вашей группы?

Мой муж после нашего возвращения продолжил работать в команде инженеров на станции Ях—1, занимаясь усовершенствованием и испытанием скоростных качеств карангарских звездолетов. Для этого он каждую вторую и четвертую недели месяца проводил на орбитальной станции, занимаясь делом, которое для себя когда-то выбрал.

При этом, всякий раз покидая меня с дочкой, он умудрялся обеспечить нас всеми необходимыми запасами на время отсутствия. Но в этом был определенный смысл – поймать и разделать рыбу или дикого оленя я бы не смогла, чувство жалости обрекло бы меня на голодные муки. На Земле у нас были кролики и домашние птицы, но даже там мне никто не доверял разделку мяса.