Вскоре мои подозрения о ложном, показном уважении, которое выказывали мне мэтры областной журналистики, за всю свою долгую работу в газетах и на радио ни разу не публиковавшиеся в Москве, тем более в журнале, который расходился огромным тиражом не только в Союзе, но ещё и в семидесяти странах мира, – подтвердились. В тот день, собрав информацию по области и обработав плёнку Центрального телевидения, где в числе прочих новостей шло сообщение, что первый секретарь Московского городского комитета партии Егорычев принял иностранную делегацию, я не пошел на вечерний тракт (репетицию) перед выходом в эфир. И напрасно: именно в тот вечер старшим редакторам новостей всех телестудий огромной страны пришли телеграммы: «Убрать с эфира Егорычева». Потому что тем же вечером его сняли с работы. Меня в студии не было, а главный редактор, обязанный по должности просматривать такие телеграммы, то ли недосмотрел, то ли попросту подставил меня. В общем в наших новостях опальный Егорычев в тот вечер спокойно принимал делегацию из-за рубежа, и ни у кого из семипалатинских телезрителей и мысли не возникало, что этого большого партийного бонзу ещё более могучие вершители судеб уже выгнали с работы.

Наутро мне устроили выволочку: из студии, правда, не уволили, но строгий выговор влепили. И это опять-таки были только цветочки. Горькие ягодки мне пришлось вкусить буквально через несколько дней.

Как я уже говорил, 1967-й год был юбилейным для государства, занимавшего шестую часть суши нашей планеты и провозгласившего всеобщее равенство и благополучие граждан, положенные советским людям согласно учению марксизма-ленинизма. Поэтому сверху была спущена директива: усиленно пропагандировать имена и заслуги участников революции, всех, кто устанавливал и защищал Советскую власть.

Я разыскал в местном музее документы пожилой революционерки, из которых узнал, что Мария Сидоровна Петухова участвовала в штурме Зимнего дворца в качестве медсестры. Этот материал пошел в эфир, а на следующий день раздался звонок из редакции областной газеты «Иртыш».

– Гера, ты нашёл хороший повод для очередного очерка, – возбужденно сообщил мой знакомый – Борис. Накануне мы обмывали моё назначение, и он очень гордился тем, что якобы был моим протеже.

– Давай текст, строк на триста; мы опубликуем, а там предложишь его и Москве. Такие материалы им сейчас только подавай.

Я стал отказываться, ссылаясь на занятость, но Борис настоял. Вскоре в «Иртыше» появилась моя статья: «Штурмовавшая Зимний». Материал подхватили другие издания. В общем слухи о героической женщине росли, хотя сама Мария Сидоровна не была обласкана Советской властью. Было ей в то время 73 года. Бурная послереволюционная жизнь этой некогда красивой, блондинистой и высокой казачки сложилась непросто. Работала она и следователем по делам по борьбе с контрреволюцией и бандитизмом, и председателем сельсовета, и на других должностях. А вот на создание семьи времени не хватило. И доживала она свой век со стариком-баптистом, получая от «благодарной» Советской власти 17 рублей пенсии, которых едва хватало на десять дней. Руководители и учителя школ, знавшие бедственное положение бабульки, приглашая ее на очередную встречу с учениками, сбрасывались и тем помогали прожить.

Её документы, как я говорил, хранились в музее. А домишко принадлежал баптисту, с которым жила Мария Сидоровна, и суровый старик иногда поколачивал сожительницу, упрекая её и за Советскую власть, и за «непутёвую» жизнь.

После публикации материалов о забытых героях, как это частенько бывало в огромной стране, партийное руководство вдруг спохватывалось и старалось их облагодетельствовать. Так случилось и с моей героиней. В спешном порядке горком выделил ей квартиру, купил необходимую мебель и прибавил пенсию.

Семипалатинской революционеркой заинтересовался собкор «Правды» по Казахстану.

– Старичок, давай изладим материал для нас, – бодро представившись, предложил мой старший коллега.

«Старичку» тогда было чуть за тридцать, но такое обращение считалось между журналистами верхом благосклонности и уважения товарища по перу. Без ложной скромности я отказался от этого лестного предложения, также сославшись на занятость.

– Если сочтете нужным, возьмите за основу мой материал и поставьте под ним после вашей мою подпись, – предложил я.

На том и порешили. Правдист запросил Центральный партийный архив: числится ли коммунистка Мария Сидоровна Петухова в списках старых большевиков? Из Москвы ответили, что Мария Сидоровна Петухова, тем более якобы принимавшая участие в штурме Зимнего дворца, в списках не значится. А, между прочим, собкор уже заявил материал, и он числился в плане редакции. И тут заработал огромный партийный маховик единовластия, который переломал судьбы и жизни не одной сотне тысяч ни в чём неповинных людей. Обиженный собкор, которого редакция пожурила за проявленную беспечность, позвонил секретарю ЦК компартии Казахстана по идеологии и выразил своё возмущение: по республике, мол, гуляют очерки о «дутых» героях! Секретарь ЦК вызвал в свою очередь секретаря семипалатинского горкома и дал ему нагоняй. Ко мне же пришли «товарищи» из КГБ и вежливо побеседовали. Я объяснил чекистам, что ничего преднамеренного в моих действиях не было. Партийные и другие документы Петуховой хранятся в музее уже несколько лет. По указанию того же горкома её регулярно приглашают на встречи с молодёжью. И что я, как журналист, со слов героини только описал события тех революционных лет. Товарищи ушли, пообещав на прощание: «Разберёмся во всём досконально, и вам сообщат».

Прошел почти месяц. Директор студии и главный редактор почти перестали со мной здороваться. С работы меня не увольняли, но я чувствовал, что оказался в подвешенном состоянии. Родители, перенесшие почти двадцать лет ссылки, окончательно пали духом.

Как-то вечером после работы я зашел в центральный гастроном, рядом с которым дали квартиру Марии Сидоровне, а потом так же спешно забрали её обратно. У прилавка заметил мою героиню: высокая седая старуха о чём-то оживлённо беседовала с продавцом. Увидев меня, бросилась навстречу и обняла. Я стал её успокаивать: «Мария Сидоровна, всё в жизни бывает. Обещали же разобраться…»