Вот несколько фактов, свидетельствующих о духовном единстве отца Алексея с Оптиной пустынью. На столе батюшки была фотография отца Феодосия. Отца Алексея принимали в игуменском скиту. Известно также, что старец Феодосий приезжал в Москву и гостил на Маросейке. Он участвовал в совершении Литургии в церкви Святителя Николая в Кленниках и обратил внимание на длинные вереницы исповедников, на то, как принимал батюшка всякого, кто переступал церковный порог, какое внимание он уделял каждому в особенности, и сказал: «Да на все это дело, которое вы делаете один, у нас бы в Оптине несколько человек понадобилось бы» [77] . В этих словах слышится признание исключительного служения отца Алексея.

Другой старец, отец Нектарий, сделал интересное замечание в разговоре с одним паломником, приехавшим из Москвы встретиться с ним: «Зачем вы ездите к нам? У вас есть отец Алексей» [78] .

По-видимому, еще более тесно отец Алексей был связан с отцом Анатолием. Они встречались только один раз, будучи уже пожилыми людьми, но между ними существовало глубокое внутреннее общение, которое близкие называли «беспроволочным телеграфом». Когда отец Алексей наконец встретился с отцом Анатолием, оказалось, что они не только совершали одинаковые поступки, но и действовали в одном духе. Те, кто знал их обоих, могли только удивляться сродству их душ.

Отец Алексей постоянно помнил об отце Анатолии и искренне восхищался им: в его глазах отец Анатолий воплощал «всепрощающую и всеисцеляющую силу любви» [79] . Батюшка «ни в ком не видел <…> такого совершенного понимания и воплощения старчества как служения любви». «Никогда и ни в чем не усомнился он в глубокой правде и мудрости всех путей, дел и советов о. Анатолия» [80] . В единстве духа они вели своих духовных детей. Когда отец Алексей говорил об отце Анатолии и других старцах, лицо его светилось.

Помимо трудов Отцов Церкви, отец Алексей любил давать читать своим духовным детям и книги об Оптиной, о ее старцах и настоятелях, иногда он дарил им копии той фотографии монастыря, которая всегда висела над его кроватью. На этой фотографии – оптинские отцы: Моисей и его брат Антоний, Исаак и Макарий, Амвросий, Иосиф, Анатолий, Илларион, Варсонофий. Все они окружены ореолом святости и неиссякаемой духовной силы.

Эти истории позволяют нам лучше понять глубокое единство старческого служения отца Алексея и оптинских старцев. Как подчеркивал отец Павел Флоренский, маросейская община развивалась в духовном русле Оптиной пустыни.

Монах-епископ владыка Филарет (Дроздов), оптинские старцы-монахи определенным образом ввели отца Алексея Мечева в опыт старчества. Эти люди передали ему свою любовь к Евхаристии и свою педагогику – искусство духовных отношений.

В 1905 году в Москве у прихожан церкви Святителя Николая в Кленниках отец Алексей встретился с отцом Иоанном Кронштадтским (Сергиевым), священником из знаменитого прихода, расположенного неподалеку от Санкт-Петербурга. Эта встреча отметила новый этап в духовной жизни отца Алексея.

Отец Иоанн Кронштадтский не был ни монахом, ни юродивым. Он был женат, жил среди простых людей в бедном городке неподалеку от Санкт-Петербурга. Его аскеза была именно такой, какой требует от своих верных Православная церковь: быть бедным среди бедных. Он молился молитвой Церкви, молитвой смиренных, полностью отдавал себя духовным детям, проповедовал и учил без устали, с удивительной верой в исцеляющее действие Святого Духа.

Чуждый рационализму и материализму той эпохи, отец Иоанн любил говорить о тайне Бога, об Иисусе, Спасителе мира, о Его Кресте, о Евхаристии, о Матери Божией, о величии молитвы и о путях, которые ведут к Богу. Он призывал к покаянию, любви, служению ближнему. Его слово шло от сердца к сердцу. Проповедуя в Кронштадте, он стоял у истоков духовного пробуждения русского народа и был одним из немногих, кто призывал к участию в Евхаристии в те времена, когда евхаристическая жизнь сводилась к ежегодному причащению.

Конец ознакомительного фрагмента.