Часть пехоты проскочила, но сила второго удара была погашена. Фланговая схватка — вообще кошмар военачальника, но, если у тебя есть численное преимущество, жить можно.

Увлёкшись погоней и избиением лучников, всадники не заметили выбегающих из леса озёрских сабельщиков, управляемых Тихомиром: это к ним под защиту бежали стрелки.

Никогда не знающие строя, в цветастых шароварах и тюрбанах, голые по пояс сабельщики пропускали сквозь себя уцелевших лучников и сходу подсекали ноги наступающим лошадям. Не останавливаясь, бежали дальше, лишая Четвертака конницы, превращая кавалерию в пехоту. Как можно бояться конницы, если тебя учили борьбе с верблюдами?!

— Змеевы дети!!! Лучники! Бить навесом! Своих и чужих!

Мечеславовы всадники тонкими струйками обошли по краям поле боя и ударили в спину четвертаковым лучникам. Три десятка отделились с краёв и в галоп направились к лагерю князя.

Передний всадник, в льняном балахоне, с длинными смоляными волосами, заплетёнными в косу, завёрнутую вокруг головы, подъехал к Четвертаку, осадил лошадь, замахнулся мечом.

— Командуй отбой, князь. Пожалей людей!

Доннер

— Дурни! — вскипел Тихомир. — Вам, неровен час, головы поотрывают, а вы — за старое взялись! Смотрите, сколько народу собралось на пир честной! Радоваться надо — гульнём по-настоящему, а вам лишь бы…

Воевода махнул рукой, отвернулся, звеня кольчугой. Мечислав после долгого молчания кивнул, протянул руку дядьке:

— Мир, дядя Четвертак. Ты уж прости дурака. Злой я. Очень.

— Отдаю себя под твоё начало, племянник. Уже все присягнули?

— Почти, ждём хинайцев с раджинцами. Правда, от тебя не ожидал.

— У тебя драться ловчее получается, — хмыкнул дядька в бороду. — А мне сейчас победа нужнее гордости.

— Неужели?

— Ужели.

— Отчего?

— Злой я. Очень.

Мечислав рассмеялся, хлопнул родственника по плечу:

— Ничего. Сегодня всё решится.

Сегодня не решилось. И завтра. И послезавтра.

***

Хинайский предводитель изваянием встал перед Мечиславом. Руки гордо сложены на груди, раскосые глаза задумчиво полуприкрыты, даже забавная войлочная шапка, вся в золотом шитье, смотрится величественно и умудрённо. Куда деваться с этими хинайцами? Не хотят слушать сопляка из деревни и всё тут. Впрочем, раджинцы — не лучше. Пройти по Шолковому Тракту — прошли, а смешиваться с собранным войском тоже не желают.

— Как же так, — удивлялся Мечислав, разговаривая с Тяо Ао. — Ваш же Дядюшка Хэй напротив, предлагал драться всем вместе?

— Предлагал, — ответствовал Тяо Ао через переводчика. — Вот и помогайте нам победить Змеиный выводок. У нас опыта больше, это вы сами признали?

— Давно вы с ними воевали? Откуда опыт?

— Есть ли у вас свитки о давних битвах? — спросил вместо ответа Тяо Ао.

Мечислав вспыхнул, парировал:

— Когда вы вообще последний раз воевали? Что вы знаете о тактике боя, стратегии? Откуда вы возьмёте опыт? Из свитков? Война — наука! И как любая наука — развивается!

Тяо Ао стоял невозмутим, похожий на Змееву гору у него за спиной.

— У нас прекрасные воины. Они всю жизнь тренировались убивать змеёнышей. Мы пойдём первыми, вы будете помогать.

— Как же вам помогать, если вы ни к нам не идёте, ни нас к себе не берёте?

— Не давайте им ускользнуть из долины. Этого будет достаточно.

Мечислав посмотрел в зимнее выцветшее небо, вздохнул. Высоко, на пределе видимости, парит чёрная тень, кружит, ждёт. Князь замахнулся, остановил руку у головы, шумно почесал затылок. Последнее время темечко часто чесалось, будто туда кто-то непрерывно лил по капле воду.

— Змей с вами. Но, знайте: вместе мы могли бы добиться большего.

— Пока дело не начато, — философски заметил Тяо Ао, — добиться большего невозможно.

***

Заперев долину с двух сторон, Мечислав и остальные военачальники смотрели на сближающиеся линии противников. Вот, они встали на расстоянии выстрела, пращники вышли вперёд, начали раскручивать над головой горшки с горючей водой. Лучники второго ряда натянули тетивы. Казалось, всё идёт как надо.

И всё, что задумали хинайцы, полетело в прорубь.

За миг до того, как снаряды отправились в воздух, змеёныши расправили крылья, взметнулись, в несколько прыжков покрыли расстояние в тридцать шагов. Горшки улетели им за спины, редкая стрела достигла цели, а змеёныши выпустили свои клинки и ножом врезались в ряды пращников и стрелков.

Смяли, и, не обращая внимания на раненых, подскочили к первому ряду хинайских воинов.

Свет не слышал таких грязных ругательств в адрес хинайскому гордецу.

Почему, почему пехота вышла на бой без поддержки меттлерштадских арбалетчиков? Мечислав стоял на высоком берегу и смотрел, как под лезвиями змеёнышей тают хинайские войска. Раджинцы отреагировали первыми — начали заходить с боков, пытаясь отрезать врага от спасительного ущелья. Две тени — чёрная и белая — рухнули с неба навстречу друг другу, прошлись огнём по втораковой родне, набрали высоту и, не опасаясь мечиславовых лучников, зашли на второй круг. Запомнил Гром урок с горючей водой.