— «Спой о бедной любви пастуха!»

— «Спой о верности сладкой Энн!»

— «О янтарном кубке!»

— «Рубине вина…»

Тара-там-там-там-там!

…Возрадуйся, радуя всех».

Ирония богов: Густав решил спеть о сегодняшнем вечере? Интересно, как он будет теперь выкручиваться? Народ в недоумении оглядывается, лишь уверенный голос лютниста не даёт вот прямо сейчас побить его за обманутые ожидания. Где героические битвы, музыкант?

Осмотрелся гусляр,

Накидку снял,

Пальцы выбрали нужный аккорд.

И топот копыт, железа лязг

Услышал в корчме народ.

Надрывался голос певца!

Упивалась полетом стрела!

Радость битвы вернулась,

Слезу с лица…

Тара-там-там-там-там!

…Утирал одноногий райтар.

В корчме яркий свет, пьяный угар,

Дико бесится пьяный народ.

В углу сидит одноногий райтар,

Тара-там-там-там-там!

Теперь он

Бесплатно

Пьёт.

Взяв последний перебор, Густав оглядел прикрытыми глазами присутствующих, слабо подрагивающий подбородок показывал, что певец и сам растрогался от своей новой песни. Пьяные воины вообще не скрывали слёз, последнему «Тара-там-там-там-там!» подпевали дружно, громко, отстукивали ладонями по столам и ляжкам. Шмыгали носами, размазывали сопли по мордам, утирались рукавами, лезли за серебром. Судьба не любит скупых: кто из них сядет однажды в углу калекой?

Змеев сотник перестал созерцать Густава, обратил бледное лицо к братьям и подпёр подбородок сложенными «корзиночкой» пальцами.

— Ну, молодые воины, что скажете?

Мечислав ухмыльнулся: поняв, что в такой позе говорить неудобно, сотник приподнял брови, положил сцепленные руки на стол. Тверд вальяжно отхлебнул медовухи, жутко дорогой в этих краях, поджал губы, словно разговор ему был неприятен, вздохнул:

— Домой мы, конечно, хотим. Но есть три препятствия.

— Назовите их. Возможно, нам удастся что-то придумать.

— Кому — «нам»? — саркастически поднял бровь Мечислав?

Сотник пожал плечами:

— Мне и вам, мне и другим торговцам, нам с вами и — моим товарищам. Вы же не считаете, что я предлагаю это от себя лично?

— А от кого?

— Я же сказал. Четвертак стал для нас слишком дорог. Мало того, что он не выполняет условий, так вдобавок решил, что его княжество слишком мало, и начал собирать армию для расширения кряжицких земель. Мы, торговцы, прибегаем к войне в самом крайнем случае, когда уверены, что затраты перекроются выгодой.

— А так бывает?

— Бывает. К примеру, если бы Четвертак взял Озёрск приступом, с условием, что его князь подпишет с нами договор, но при этом останется князем, это принесло бы прибыль.

— Как с Дмитровым? — догадался Мечислав.

— Как с Дмитровым. Но Четвертак собирается присоединить Блотин к себе. А это — бунты, разбойники, усмирение бояр, смута на долгие годы. Мы не сможем проводить караваны по этим землям, значит — не будем давать деньги на такое предприятие.

— А нам вы деньги давать будете?

— Будем. Вы наберёте наёмников, пройдёте через Озёрск и Блотин, заключите с ними договора.

— Договора? Теперь это так назывется?

— Назовите иначе, значения не имеет. Если Ульрих с Тихомиром учили вас только драться, вы мне не подходите.

— Это почему же?

— Мне нужен князь, а не бешеный медведь, ибо бешеный медведь сейчас сидит в Кряжиче и смотрит на соседей. Мы не собираемся менять одного на другого.

— Погодите-погодите, — Тверд выставил руки. — Это разумно, мы действительно не собираемся драться только ради того, чтобы лить кровь. Дмитров — доказательство. Мы даже раненых не добивали.

— Об этом я и говорю. Человеческая кровь слишком дорога для нас, чтобы лить её из-за чьих-то растущих аппетитов.

Сотник выжидающе посмотрел на братьев, те даже поёжились: пронзительные чёрные глаза казалось, копались в мозгах, искали в душе самое сокровенное. Тверд встряхнулся, поёжился. Надо что-то сказать, пока брат что-нибудь не ляпнул.

— Ну, с первым вопросом разобрались. Серебро Змеево племя нам даст.

— Даст.

— Второй вопрос такой: кем мы будем выглядеть, если зайдём домой с огнём и перебьём половину народу?

— Никем. Этот вопрос решён.

— Никогда не поверю, — подхватил Мечислав, — что Четвертак не выставит людей на стены.

— Повторяю — этот вопрос решён. Ваше дело: идти с юга, присоединить к Змеевым землям два княжества и выйти к Кряжичу… скажем… к следующему лету. Или к середине. Да. К середине лета.

— Это же полгода!

— Девять месяцев. Сейчас лишь середина осени. Вы собираете рать на юге, проходите Озёрск, Блотин, и — выходите к Кряжичу. Ещё вопросы?

Мечислав наклонился через стол, пристально посмотрел на сотника.