— Ура-а! Это круто! — обрадовался Лайм.

— Да-да! Тогда, можно стать твоим другом? — спросил вдруг Данни, можно сказать, не подумав.

Конечно, подобный вопрос ошеломил Марию. Все удивились такому повороту событий, но Данни и не парился, все также глядя своими веселыми и добрыми глазами на Марию. Но она не заставила всех долго ждать с ответом…

— Угу…

— Вот и замечательно, — потянул Данни чай.

— Н-ну ты даешь… — произнес Квинн, чем передал мысли всех остальных парней.

«Кажется, у этой истории будет счастливая концовка… — думал в это время Зоренфелл. — Замечательное чувство удовлетворения после качественно проделанной работы… О да, это опустошение! Как хорошо, что оно бывает крайне редко, ведь пришлось бы много пыхтеть…»

Следующая пара часов прошла незаметно в веселом гомоне под сахарное печенье. Мария более-менее привыкла к новой компании и местами добавляла свои слова. Парни, как того и ожидал Зоренфелл, оказались отзывчивыми и довольно болтливыми, благодаря чему нашли такую тему для разговоров, с которой язык Марии развязался.

После всего мероприятия, когда все уже начали расходиться, Эрих попросил Зоренфелла задержаться «подышать вечерним бризом». Мария в это время вернулась в свою комнату, желая подготовиться к возвращению в школу.

— Что-то спросить хотели, господин Эрих?

— Господин прям-таки… — пробормотал в ответ он. — Учитывая то, что ты сделал для моей семьи, ты для меня как родной, так что можно и без этого обойтись.

— О как, приятно, — признался Зоренфелл.

— Что ты думаешь о Марии? — серьезно спросил Эрих.

— Хм… — задумался парень. — Скромная, добрая и заботливая девчонка, довольно искренняя, очень чувствительная — если обобщить все то, что я увидел за пару дней.

— Угу… — принял он ответ. — А что чувствуешь?

— В каком плане?

— В романтическом, — неловко произнес Эрих.

— А-а… Вы узнали что-то плохое про меня? — догадался Зоренфелл.

«Ну, ничего удивительного, те парни могли об этом рассказать и винить их тут не в чем. На его месте, я бы тоже забеспокоился, а на месте парней также бы рассказал, дабы хотя бы предупредить отца девчонки» — подумал на этот счет Зоренфелл.

— Ну, я это… — растерялся Эрих.

— Да ладно, я понимаю Вас, — перебил его парень. — Я бы не сказал, что испытываю к ней какие-то особые чувства, просто она чем-то напомнила мне о маме, поэтому… — посмотрел он на полыхающее закатом небо. — Поэтому я к ней скорее отнесусь как к сестре, заботливо, нежели иначе, — откровенно ответил Зоренфелл.

— Ты не подумай, что я был бы против, ты отличный парень, просто очень переживаю на счет неё… — взглянул и он туда же, куда смотрел парень. — Я ведь и знать не мог, что она так вот замкнулась в себе из-за неудачной любви. Мне казалось, что это переходный возраст, мое прошлое виновато, а здесь вот как…

— Потому и сказал, что понимаю. Повторись подобная история еще раз и быть беде куда большей, чем затворничество…

— Ты всегда зришь в корень, Зоренфелл, — подметил Эрих. — Порой кажется, что ты и не подросток вовсе… — слегка усмехнулся он.

— Надеюсь мои слова не покажутся странными, но одним из моих главных увлечений является наблюдение за людьми во всех смыслах… Кроме непристойных, конечно же, — обезопасил себя слегка Зоренфелл.

— Как это? — удивился Эрих.

— Ну, я слушаю разговоры вокруг, наблюдаю за повадками и действиями как незнакомых людей, так и друзей и обдумываю все, анализирую и прихожу к какому-то выводу исходя из этого.

— И как долго ты этим занимаешься? — поинтересовался он.

— Не знаю даже, может года три или даже пять, но там скорее неосознанно этим занимался. Так вот и скопилось мыслей да знаний о человеке…

— Тогда не удивительно… — впечатлено ответил Эрих. — Боюсь представить, каким ты вырастишь… В хорошем, конечно, смысле.

— Да я тоже боюсь, — усмехнулся Зоренфелл.

— Тебе стоило бы уже домой отправляться, а то темно станет, и всякая шалупонь повылезает.

— Бояться мне нечего, — улыбнулся юноша. — Завтра, кстати, мы пойдем гулять, Мария согласна.

— Здорово, — показал большой палец Эрих.

— До завтра! — помахал Зоренфелл.

— До скорого! — ответил он и вернулся домой.

«А ведь действительно, много времени прошло с тех пор, как я начал это делать… Лучше уж следить за людьми, изучать их, чем делать им больно. Пользы от этого уж точно больше…» — нагрянули воспоминания на Зоренфелла о его хулиганском прошлом.

Стоило ему вспомнить об этом, как появился некто из «улиц» …

— Император собственной персоной! — послышался пацанский голос.