— Иди сюда, — сказал он.

Я так и поступила. Он вытянулся вдоль тюремной решетки, лицом ко мне. Я сделала то же самое, лежа на правом боку спиной к нему. Барьер мешал общаться, но я чувствовала его присутствие. Его тепло, силу и жизнь. Одной рукой он обнял меня за талию. Я потянулась, чтобы сжать его руку, переплетя наши пальцы. Это лучшее, что мы могли сделать, но я не променяла бы это ни на что другое.

Мы снова были вместе, и из нас получилась отличная команда. Вера в это помогла мне погрузиться в беспокойный сон, снова лишенный кошмаров.

25:40

Часы проходили в туманном оцепенении от чередования сна и бодрствования. Всё время мы провели без разговоров о чём-либо важном, просто держались друг за друга. Чем больше я ломала голову, тем больше запутывалась, не зная, где правда, а где ложь. Память и инстинкт боролись за внимание, но ни то, ни другое не давало нужных нам ответов. Или средство побега из наших камер.

Некому было нас искать. Айлин и Руфус, вероятно, мертвы. Макс не станет вмешиваться. У нас больше не было союзников в триадах. Надежда тускнела с каждым часом, отмеченным только усиливающимся голодом и жаждой.

В какой-то момент, пока мы спали, возле моей камеры появились две бутылки воды. Я рванула к ним и чуть не вывихнула плечо. Как я ни крутилась и ни старалась, не могла их ухватить, мне не хватало каких-то двенадцати дюймов.

— Возьми мой ремень, — сказал Вайят, уже протягивая руку к пряжке.

— Он просто их опрокинет. — Вода никогда не выглядела так привлекательно, и я не хотела рисковать, отталкивая бутылки дальше.

Я стащила джинсы. Они зацепились за мои кроссовки, так что их тоже стянула. Встряхнула джинсы, просунула их через решетку и опустилась на колени. Держа в каждой руке по манжете, я швырнула другую часть в сторону бутылок. Импровизированная сеть захватила их с первой попытки. Издав торжествующий крик, я принялась подтаскивать их, по полдюйма за раз, чтобы они не упали и не откатились в сторону.

Когда бутылки, наконец, оказались достаточно близко, чтобы схватить, я отдала одну Вайяту и чуть не выронила свою, срывая крышку. Заставила себя сделать только два больших глотка. От большего меня стошнит. Теплая, пахнущая пластиком вода хлынула мне в живот, принося благословенную влагу. Маленький жест безымянного милосердия вернул мне силы, и я обнаружила, что хихикаю.

— Что смешного? — спросил Вайят, вода стекала по его подбородку.

— Ничего. — Я тщетно пыталась успокоиться. — Просто никогда в жизни так не хотелось пить.

— Жаль, что они не прислали пару чизбургеров.

— Или блинчиков. — Похоже, время завтрака, но у нас не было часов. — Как думаешь, сколько сейчас?

— Утро. Солнце взошло. Я чувствую, что стало теплее.

Сделала ещё глоток и снова закрутила крышку. У меня была половина пол-литровой бутылки, и я понятия не имела, когда и будут ли у нас ещё припасы. Необходимо поберечь воду.

— Есть ещё одна вещь, которую я никак не пойму, — сказала я.

— Одна?

Я закатила глаза.

— Я, Вайят. Если они просто ждут моей смерти, зачем держать меня, пока не закончится время? Почему бы не всадить мне пулю между глаз?

— Фраза «дареному коню в зубы не смотрят» что-нибудь говорит?

— Я серьёзно.

— Я тоже.

— К чему этот спектакль, если они хотят моей смерти? Что случится, если я умру до конца семидесяти двух часов?

— Тогда договор о свободной воле аннулируется, — ответил Вайят. — Сделка была заключена на семьдесят два часа.

— Хотя, похоже, отправная точка сейчас под вопросом.

Он кивнул:

— Всё, что нарушает контракт…

— Вроде моего убийства раньше срока.

— …аннулирует условия, и я ничего ему не должен.

Я позволила себе слабую вспышку надежды.

— Ты сохранишь свободу воли?

Ещё один кивок.

— Единственная прибыль и убыток между двумя сторонами, заключившими сделку.

— Ты и Товин?

— Верно. — Потом Вайят изменился в лице. Кожа побледнела, как у мертвеца. Губы скривились. Пот выступил на лбу. Он стал похож на человека, находящегося на грани сердечного приступа.

— Что? — спросила я, мое сердце забилось быстрее.

— Товин. Это был Товин с самого начала. Это единственное объяснение.

— Зачем ему?

— Для этого. — Он развел руками. — Нас, запертых здесь, а не лежащих в морге. Он внушил мне, что у нас счастливое будущее. Эта мысль и привела к полному краху. Я поверил ему, Эви, поэтому, когда ты умерла, я искал его и никогда не думал о том, как легко его оказалось найти.

Дрожь прошла по моей спине.

— Чья была идея воскрешения, Вайят?