— О, Господи, как часто я об этом мечтал, — бормочет Бен у моих губ. Его эрекция упирается в мой живот.

Он мягко толкает меня в гостиную, не выпуская из своих объятий, пока я не упираюсь ногами о диван и падаю на него, как мешок с картошкой. Я не могу дышать. Не могу думать. Это чересчур дико, абсурдно, бессмысленно, чтобы быть правдой. На диване в маленькой квартирке в южном Кройдоне.

Но мы здесь, все втроем, в середине дня в понедельник перед Рождеством. Пылинки до сих пор танцуют в воздухе, Джей включил музыку и от первых аккордов песни Хамелеон, мое тело покрывается мурашками, и только мягкие поцелуи могут их прогнать. Как и все мысли в течение последующих часов…

Я просыпаюсь посреди ночи и понимаю, что лежу обнаженная, зажатая между двумя такими же обнаженными, как и я, мужскими телами. В комнате темно, потому что Бен задернул шторы. Мне жарко. Очень жарко. Мужчины возле меня излучают тепло, и все мое тело чувствует последствия того, чем мы вчера, вернее, полночи, занимались. От воспоминаний я краснею. Закусываю губу, чтобы не засмеяться и не разбудить этих двоих.

Джей глубоко и ровно дышит. Его лицо расслаблено, уголок его рта периодически подергивается, что выглядит очень мило. Одну руку он положил на меня, и эта рука чертовски тяжелая, та, на которой татуировка со звездопадом и широким кожаным браслетом на запястье. Потом я замечаю, что он потеет. Сильно потеет.

Я осторожно стаскиваю с него одеяло, пододеяльник насквозь мокрый. Господи! Бен лежит на животе с вытянутой рукой и согнутой в колене ногой. Другая его рука покоится у меня на ноге, такая же тяжелая, как и рука Джея. Я не знаю, получится ли у меня встать, не разбудив их, но мой мочевой пузырь требует этого. Медленно снимаю их руки со своего тела и ползу к подножью кровати.

Выйдя из ванны, я ударяюсь в крепкое тело.

— Бен? — шепчу я.

Мой муж заталкивает меня обратно в ванную и обнимает. Крепко. Потом целует меня. Его губы теплые, тело разгоряченное ото сна.

— Спасибо, мечта моя, — шепчет он и заправляет прядь волос за ухо.

Растерянно смотрю на него.

— Извини, если разбудила тебя.

Мы разговариваем тихо, потому что Джей спит. Наша маленькая ванная комната не подходящее место для романтического рандеву, но именно сейчас она идеальна. Пристанище. Бен — мое пристанище, это мне предельно ясно. Плевать, что произошло ночью.

— За что именно ты меня благодаришь? — удивленно поднимаю брови, глядя в его сине–серые глаза.

Бен усмехается.

— За вчера. И за сегодняшнюю ночь.

— Ты действительно этого хотел. Или нет? — спрашиваю я с колотящимся сердцем, и с облегчением выдыхаю, когда он кивает. Голосок внутри меня полночи шептал, что Бен это сделал ради меня. Но он ошибается. Или нет?

— Я не лишен фантазии, когда речь идет о сексе, как ты знаешь. Но эта фантазия преследовала меня на протяжении нескольких лет. И это было намного лучше, чем в моих мечтах. Господи, Миа, это было… Потрясающе.

— Почему ты никогда об этом не говорил? Мы бы… — я закусываю губу, потому что понимаю, что ничего не было бы. Если бы это был не Джей. Я не из фанатов свингер–клубов, секс–вечеринок или тройничка с незнакомцем, и Бен прекрасно знает об этом. Мне не нужно об этом говорить, он и так понимает меня без слов. Мне нравится общаться с ним взглядами на работе или в баре.

— Как будет дальше, Бен? Будем праздновать Рождество втроем? Я имею в виду, ты не находишь это странным?

Бен пожимает плечами.

— Почему нет? Я просто откажу моим родителям, и мы отпразднуем здесь. Только мы вдвоем… и он.

Я сдерживаюсь, чтобы не засмеяться.

— Ты готов отказаться от своих родителей? Ради Джея? Вау, я… не знала, что он тебе так нравится.

— Я люблю тебя, Миа. Больше всего на свете. Но я так же знаю, что ты любишь Джея тоже до сих пор. И он любит тебя, я в этом уверен. В этом у нас с ним много общего, правда? Почему мы не должны так делать, если мы втроем этого хотим? Что нас должно останавливать? Нравственность? Приличие? Воспитание? То, что мы по–другому не знаем? Это же бред!

Мой желудок снова сжимается. Я закусываю губу, не отрывая от него взгляд. Его глаза горят, он выглядит таким счастливым… От этого мне становится больно.

— Кроме того, ты меня обвинила в том, что я чересчур скучный. А Джей совсем наоборот. — Он улыбается.

— Эй, это было просто… Я не это имела в виду, — оправдываюсь я. Со стыдом вспоминаю нашу ссору.

— Но я именно так понял. И ты абсолютно права, я не упрекаю. Я абсолютно скучный и до чертиков правильный. Я знаю, что тебе не хватало такого плохиша, как Джей, поэтому я это и позволил. Так долго, пока все хорошо.

Я продолжаю жевать нижнюю губу и отвожу от него взгляд. Так долго, пока все хорошо… Как долго это может хорошо продолжаться? Я даю нам два–три дня. Максимум.

— Не стоит постоянно заморачиваться о завтрашнем дне, мечта моя, — шепчет Бен и притягивает меня к себе. Я чувствую биение его сердца у себя на виске. — Иначе пропустишь сегодняшний.

Я послушно киваю возле его груди.

— Наверно, ты прав. Не знаю. Это все так… сбивает с толку. Мне просто страшно.

— Отчего тебе страшно? — Бен целует меня в лоб.