Он кратко пояснил, что он уезжал в тур по колледжам, – парень постоянно ездит по колледжам – затем извинился и сел на свое место.

Если он тот, кто пишет сообщения, тогда его игра достойна Оскара. Я пялилась на его затылок так усиленно, что он только чудом не загорелся, но он не оглянулся на меня. Ни разу. Что это дает? Давление, должно быть, поедало его живьем, чтобы признаться.

Я не знала, что это значит или что мне думать. Но если Гаррисон это не он, то я уверена, что я в дерьме. Потому что я понятия не имела, кто еще это может быть.

Минуты шли, и миссис Бренсон ходила по рядам, комментируя наши измерения и скорость смешивания. За десять минут до звонка я почувствовала, как в моем рюкзаке гудит мой телефон. Правила запрещают проверять его на уроках и обычно этого не случается, потому что все те, кто мог бы мне писать, находятся на уроках.

Итак, кто это может быть? Мама? Папа? Если это они, то что-то случилось. Типа того, что кто-то-из-них-попал-в неотложку.

Хватит драматизировать, Вудс.

Я должна успокоиться. Никто не умер. До конца урока всего лишь девять минут, мне не нужно, чтобы мой телефон конфисковали до конца дня, потому что я решила стать невротиком. Но я все равно поддела ногой лямку рюкзака и подтащила его ближе.

Это неразумно. Я могу подождать восемь минут, а потом проверить сообщение.

Наверное.

К черту все. Терпение никогда не было одним из моих достоинств.

Миссис Бренсон поворачивается, и я наклоняюсь всем телом в состоянии полной готовности, медленно открывая боковой карман. Я должна собраться. Я же не взламываю базу данных национальной безопасности, я проверяю свой мобильник.

Я нетерпеливо хватаю телефон и вздрагиваю оттого, как громко это происходит. Словно разворачивать конфету в театральной тишине. На соседнем стуле Эндрю Лейн бросает на меня взгляд, потом отворачивается с явным безразличием.

Миссис Бренсон тоже наплевать. Она вполне занята, показывая Гаррисону один из своих научных журналов. Ну, разумеется.

Я включаю экран. Это от моего отправителя. Что означает, это не может быть от Гаррисона; я не отрывала от него взгляда, приклеившись, словно вторая кожа.

Я открываю сообщение.

«Будь на северной парковке через пять минут».

Пять минут? Я в панике вскидываю голову. До северной парковки добираться больше пяти минут, даже если не останавливаться у шкафчика, чтобы захватить камеру. К тому же я получила это смс четыре минуты назад.

Я засовываю телефон в карман и поднимаю руку вверх, не заботясь о том, что она вызовет меня.

— Миссис Бренсон, пожалуйста, могу ли я воспользоваться комнатой отдыха?

Она отрывается от своего журнала – как и ее золотой мальчик – с потрясенным выражением лица.

— Мисс Вудс, до конца занятия осталось всего пять минут.

— Это срочно.

Шей за столом впереди хихикает, и я бросаю на нее испепеляющий взгляд. Миссис Бренсон отпускает меня мановением руки, говоря, что до конца урока осталось слишком мало времени, чтобы отвлекаться на разрешение. Что означает, она слишком занята подлизыванием Гаррисона, чтобы подойти и сделать мне выговор.

Это мне подходит. Я уже слишком опаздываю, чтобы ждать. Когда дверь класса со щелчком закрывается, я начинаю бежать по коридору. В голове мелькает мысль о мультяшных героях, пока я, скользя на поворотах, подлетаю к своему шкафчику, от души надеясь, что в офисе сейчас никто не следит за мониторами камер.

Я, тяжело дыша, добираюсь до него, поворачиваю замок вправо, затем налево, затем снова вправо. Шкафчик открывается, я рывком дергаю сумку через плечо. Держа в руке камеру, я даже не задумываюсь о том, чтобы закрыть шкафчик. Если кому-то отчаянно понадобятся мои книги, то он может их забирать.

Потому что я не могу пропустить унижение Гаррисона. Даже не предполагалось, что я буду...

Погодите-ка.

Ноги спотыкаются от неловкого движения. Я только что оставила его в кабинете химии. Если речь пойдет об унижении, что я тогда буду делать во дворе, если он внутри?

Разве что речь пойдет не об унижении Гаррисона. Может, они сменили роли. Может быть, сейчас целью являюсь я.

С бешено бьющимся сердцем я оглядываюсь. Вокруг так тихо, что я слышу гудение флуоресцентных лампочек. Бормотание учителей в классах.

Игнорируй это.

Я могу просто сунуть свой телефон обратно в карман и вернуться в класс. Это будет легко.

Но если я ошибаюсь... если я все пропущу из-за того, что я боюсь – нет. Я далеко ушла от испуганной девочки в ту секунду, когда назвала имя Джексона. Я не могу сдаваться сейчас.