Мы взяли джип Ника. В нем все еще чувствовался его запах, но было еще что-то, что-то похожее на цитрусовое чистящее средство, которым он, наверное, пользовался, чтобы почистить машину после Тейта. Я подумала, что мы сразу перейдем к делу, но он не стал. И Бог свидетель, я тоже этого не хотела, так что мы продолжили выезжать задом с моей подъездной дорожки, в машине играло радио, а вокруг нас падал снег.

Он полностью расслабился, с легкостью переключая передачи, как будто он всю жизнь жил по соседству. Я пристроилась на краешке сидения, сжимая руки в кулаках.

Мы подъехали к знаку «Стоп» на Хэйвуд Роад, и он посмотрел на меня.

— Итак, какие бургеры тебе нравятся больше? Мы едем в Randall’s или в Макдоналдс?

— Ты это серьезно?

— Ты же, кажется, говорила, что голодна.

— А мне казалось, что ты пришел ко мне домой и практически обвинил меня в том, что я чертов мститель!

Что, в общем-то, было правдой, так что это праведное негодование слегка наиграно. И если уж совсем честно, то он ни в чем меня не обвинял, но, очевидно, последние три дня я мариновалась в соусе безумия. Я чувствовала себя скороваркой с трещиной в крышке.

— Я не обвинял тебя. Но да, я хочу знать, что происходит.

— Ничего не происходит.

Ник вздохнул.

— Слушай, я знаю, что я не в твоем продвинутом классе или еще что-нибудь в этом роде, но я же не полный идиот. Ты появлялась в каждом случае, Пайпер. С камерой. И мне не нравится это произносить, но это же просто смешно – постоянно говорить о том, что все популярные ученики незрелые и недалекие.

Жар опалил меня.

— Вот мы и пришли к сути.

— Ты о чем?

— О настоящей причине твоей заботливости, — ответила я.

— Я заботлив, потому что ты мне нравишься, но этот факт не делает меня идиотом. Прекрати обращаться со мной, словно я слишком глуп, чтобы увязать концы с концами. Ты как-то задействована в этих разоблачениях, так что просто поговори со мной. Помоги мне понять.

— Я... — Мой голос надломился. Раскололся. Как и все остальное во мне. Я ненавидела это. Я до смерти боялась рассказать ему, боялась того, что он уже знает. А больше всего я боялась, потому что верила доброте его голоса. И я настраивала себя на провал.

— Все сложно, — наконец сказала я.

— Я уверен, координация грандиозного унижения гораздо сложнее, — ответил он и на этот раз в его голосе слышались резкие нотки.

Боже, он думает, что это я спланировала все разборки. При этой мысли все внутри меня похолодело. Но почему то, что я сделала, можно назвать лучшим? Может быть, я и не выбирала приговор, но я наслаждалась каждым моментом.

Нет. Не каждым.

— Ладно, — произнес он. — Не рассказывай мне. Но, Пайпер, какой бы умной ты себя ни считаешь, я хочу сказать тебе, что кто-нибудь еще может догадаться обо всем.

Я прикусила губу, жар прополз под пальто, пот стекал по моему затылку. Он прав. Меня поймают. И Ник возненавидит меня. Много людей возненавидят меня, когда узнают обо всем этом. Боже, как же все вышло из-под контроля? Воспоминание о Джексоне на футбольном поле – угольно-черные глаза и обещание мести – пронеслось перед моим затуманенным взглядом.

— Прости, Ник. Это так. Тебе стоит держаться от всего этого как можно дальше.

Я открыла дверь и выскользнула из джипа, сердце колотилось о ребра, а дыхание перехватывало. И что мне делать теперь? Куда идти? До этого рассказать кому-нибудь казалось безумием. Но тогда я еще как-то контролировала ситуацию. Я не знала, что не смогу все бросить. Я не знала, что мой напарник будет крушить жизни.

Ник припарковался у обочины и побежал за мной, засунув руки в карман своего пальто.

Я ненавижу это. Боже, я это ненавижу, но сейчас я плакала, так что я вытерла щеки и попыталась выглядеть спокойной.

— Ты не должна убегать от меня, — сказал он. — Я уже какое-то время знал, что ты вовлечена в это. Я не собираюсь угрожать тебе.

— Я знаю это.

— Тогда почему ты не хочешь поговорить со мной? — Он поискал мою руку и развернул лицом к себе. Наше дыхание клубилось вокруг нас, было очень-очень холодно. Мои горячие слезы стекали по лицу, сердце превращалось в лед у меня в горле.

— Я-я не могу рассказать тебе, — сказала я. — Я не хочу, чтобы ты меня ненавидел.

Мои слова превратились во всхлипывание, и я видела, как его лицо дрогнуло, как эмоции бушевали в этих красивых зеленых глазах. Он боится меня. Боится того, что я сделала.

Я не могу его винить в этом. Но также я не думаю, что смогу посмотреть ему в глаза.

Я попыталась протиснуться мимо него и увидела, что его глаза закрыты, а челюсть напряглась. Потом он схватил меня за рукав и притянул ближе к себе. Это словно тянешь за пуговицу, внезапно я ухватилась за него. Это не было выбором. Просто так произошло. Мои щеки вспыхнули, и я убеждала себя помнить, что он не хочет хотеть этого. Не сейчас.