Нивен не ответил. Конечно, как же! Этот не ругается — молчанием давит. И лес давит. Низкие деревья, узкие тропы, странные запахи, странные звуки — и птицы тут кричат иначе.

Тэхэ, небось, научила…

Йен мотнул головой, проморгался. Куда-то не туда несло мысли. Голова кружилась, воздух был горячим и влажным, и от влаги слезились глаза. Либо от того, что таки давным давно пора было немного поспать. Нивен сходу задал такой темп, что успеть за ним было непросто. А теперь еще и не останавливался. И снова, как тогда, в лесах под Дааром, нестерпимо болели ноги. Только тут еще и жарко было.

— А может, тут весь лес опасен, ты об этом подумал, дитя природы? — спросил Йен. — Леса бывают разные, знаешь ли. Этот не обязательно такой же дружелюбный к тебе, как другие.

— Лес не дружелюбный, — сказал Нивен, не оборачиваясь. — Лес — это лес. Всегда. Я бывал в разных, я знаю.

— А вот в этом — нет, — напомнил Йен, — в этом не бывал! Может, тебе постоянно кажется, что вокруг опасно, потому что так и есть? Знаешь, кому этот лес когда-то принадлежал? Тэхэ!

— Все леса принадлежали Тэхэ, — дернул плечом Нивен. — Хватит говорить. Идем.

— Да иду я, иду!

— Но говоришь.

— Что если в этом лесу всё иначе, а? Что если здесь остались какие-то ее… Ну, не знаю… Чары, жизненные силы, дальние родственники… Ты же знаешь, что она с кем только ни роднилась, да? Ты же читал легенды!

Нивен обернулся, полоснул взглядом. Уточнил:

— А ты вспомнил?

— Я много чего вспомнил. Но так… Смутно. Зато точно знаю, что Тэхэ не хотела бы впускать меня… Затхэ… а значит, и меня… к себе в леса. Может, у нее тут охрана какая-то? Может, нам лучше выйти?

— К людям? — спросил Нивен.

— К людям, к троллям, к гномам… кто у них тут водится? Вот к ним и выйдем!

— И ты не полезешь драться?

— Если они первые не…

Нивен резко остановился и круто развернулся, и Йен в него чуть не врезался.

— Они не начинают первыми, — тихо сказал Нивен. — Всё начинаешь ты. Не можешь защитить себя. Но лезешь на рожон. Как будто это игра. Как будто это весело.

— Но…

— Это не шутки! Хватит! — Нивен приблизился в упор и очень четко проговорил. — Не. Трогай. Людей.

Направился вперед.

Йен разозлился. Да черт возьми, что он сделал не так? Что он опять сделал не так?!

Почему опять нельзя к людям?!

— Идем! — позвал Нивен, оглянувшись через плечо.

— “Не трогай людей”! — передразнил его Йен и двинулся следом. — Твои люди, если хочешь знать, сами кого хочешь тронут. А потом догонят и еще раз тронут! Может, монстрам все же можно хоть иногда за себя постоять, а?

— Постоять? — переспросил Нивен. — Постоять за себя?

— Ну естественно… — сокрушенно вздохнул Йен, пробормотал себе под нос. — Как же тебе еще объяснить… — и заговорил преувеличенно громко, чтоб его точно услышали. — Переспрашивать — это не разговаривать! Даже если переспросить дважды!

— Ты не можешь... — сказал Нивен, помолчал, но объяснил все-таки мысль. — Постоять за себя.

“Помнишь? Сколько можно быть шутом и слабаком? — очень четко прозвучал вдруг в голове собственный голос. — Ты же Затхэ! Над тобой издевается полукровка, а ты молча слушаешь!”

— Кажется, у меня проблемы… — пробормотал Йен себе под нос.

— Неужели? — хмыкнул Нивен, который, зараза, своими эльфийскими ушами всё слышал. — Только понял?

Йен сощурился ему вслед и скорчил рожу. Глаз-то на затылке у него нет.

Вдалеке крикнула птица. Снова не по-птичьи.

Снова голосом Тэхэ.

***

Сорэн не любила леса Тэхэ. Тут всё было пропитанное ею. Ее голосом, ее запахами, ее силой.

Влажный липкий воздух навязчиво касался щек, обволакивал руки, сжимал горло. Птицы выкрикивали что-то отрывистое вслед, наверняка обидное, если понимать их речь, как понимала Тэхэ.