После купания предстояла новая процедура – девушки уложили меня на тёплую шероховатую поверхность и в десять рук сделали массаж с душистыми маслами, пока самая юная втирала в волосы какую-то жидкость золотисто-медового цвета.

Затем обернули меня с головы до ог в покрывало, видимо, чтобы лишнее масло впитались в ткань. Я лежала с закрытыми глазами, погружаясь в приятную дрёму. Заботы и волнения прошедшего дня отступали под натиском густой волны элейских благовоний.

Голова становилась всё тяжелее… Сознание уплывало…

Вокруг разливалась тьма… бесконечная, безграничная и всеобъемлющая. Не чувствуя тела, я как будто висела в воздухе... Чернота давила со всех сторон, словно желая подчинить, раствoрить и сделать своей навсегда. Стало страшно от одиночества и тишины. Но неожидано раздался чей-то далёкий голос:

– Ты хочешь вернуться домой?

Домой? Но разве я не утонула? Куда же возвращаться?

И тут сознание перенеслось на яхту.

Борис склонился над укрытой шерстяным одеялом девушкой… которой была я!

А сбоку стоял муж с кружкой в руках.

– Ириш,ты узнаешь нас?

Глаза девушки широко раскрылись, она натянула одеяло до самого подбородка и помотала головой.

– Последствия сильного жара. То, что она выжила, просто чудо! – прoбормотал Борис и повернулся к Лёшке.

– Да, просто чудо. До сих пор не верится, что она пыталась покончить с собой…

Что?! Это Ева меня столкнула!

Борис взял из Лёшкиных рук кружку и поднёс к губам девушки.

– на справилась! Выжила, и это главное…

Лёшкино лицо перекосила гримаса злобы. Таким я его ещё не видела…

Мамочки родные! Он что – тоже хочет моей смерти?

Судорожно глотая воздух, я вскрикнула и открыла глаза.

Надо мной склонилось встревоженнoе лицо сайи.

– Что с вами, госпожа?

– Не знаю, - пробормотала и приподнялась на локте.

Откуда-то сверху из искусно спрятанных светильников лился мягкий приглушённый сине-зелёный свет. Пахло благовониями и душистым мёдом.

Рядом появился серебряый столик, уставленный яствами. Служанка засуетилась, подлила в бокал вина, а затем вышла.

Но я всё еще не пришла в себя после очередного видения. Сидела, уставившись в одну точку, раздумывала о произошедшем.

Очередное перемещение сознания… Так что же получается? Значит, меня вытащили из воды. А мерзавке-ве всё сошло с рук? Они называют это попыткой самоубийства!

Я,то есть Таира в моём теле, выглядела очень испуганной, никого не узнавала… Последствия жара – как бы не так!

на попала в такую же ситуацию, тоже оказавшись переселенкой! И бог знает, что случится с ней дальше… Вдруг попытаются убить снова, раз не получилось в первый раз?

Мысли метались, перед глазами возникали такие родные и до боли любимые образы: погибших в автокатастрофе родителей, оставшейся в Москве бабушки, лучших друзей, которых, возможно, уже не доведётся увидеть…

– Не желаете подкрепиться, госпожа?

Я кивнула и со вздохом поднялась. На мне оказалcя халат, практически невесомый, но от этого не менее уютный.

Опустившись на стул, взяла в руки бокал с вином и, подумав, отставила. Лучше оставаться трезвой.

Сайи помoгли облачиться в приготовленное Дарой платье – воздушное, цвета морской волны – и туфельки в тон, уложили волосы в высокую причёску. Золотой кисточкой нанесли какую-то пудру на ресницы и лицо, а затем подвели к зеркалу.

Сердце ушло в пятки – платье на глазах поменяло цвет на тёмно-голубой. Это что, опять моя магия? Но сайи даже внимания не обратили, поправляя нижнюю юбку.

Значит, сшито из особой ткани… Такой бы на Земле цены не было.

– Вы прекрасны, госпожа! – это прозвучало хором.

Платье действительно мне шло: красиво открывало длинную изящную шею и тонкие плечи, подчёркивало талию широким поясом, струилось каскадом мягких складок почти до пола.

Нежное молодое лицо в зеркале сияло красотой, лёгкий макияж лишь подчёркивал достоинства – слегка подведённые тёмно-синие глаза, длинные блестящие ресницы, тонко очерченные вишнёвые губы и мягкий румянeц смотрелись потрясающе. Не говоря уже о камнях, переливающихся на шее.

Как там говорил Вернон: «Сегодня на балу ты будешь сиять, как утренняя звезда Эль-Суфи». Чародей не обманул – у Таиры наряд, достойный императорских празднеств…

В назначенное время появился и сам кайр в потрясающем тёмно-бордовом мундире необычного покроя из какого-то мерцающего материала с золотым восьмиугольником и большим голубым камнем-звездой на груди. Блестящий золотистый пояс, узкие чёрные бриджи и сапоги, oт которых исходило призрачное сияние, напоминающее лунный свет, дополняли наряд.