Будто странное желание Аэ — потрогать его — передалось теперь лесу.

“Хватит меня трогать”, — сердито подумал Нивен и хотел было податься назад, но наткнулся на Аэ: она оказалась рядом и легко подтолкнула в спину.

Пришлось сделать еще шаг. Зажмурится от света. Но все равно видеть, слышать, чувствовать.

Лес дышал.

Лес жил.

Лес шептал ему — так же, как во сне — что-то теплое, близкое, важное. А он стоял посреди света и шепота и с трудом сдерживал единственное желание — бежать.

“Я чужой! — хотелось крикнуть назойливым огонькам, чтоб отстали. — Вы не знаете меня! Я здесь чужой!”

Он даже шепота этого не понимал. Только разобрал, как шепнула сзади Аэйлар:

— Иди, — и еще раз подтолкнула.

Огоньки помчались вперед, показывая дорогу. Сейчас это было весьма кстати. Вчера он помнил, куда и как идти. Сейчас тоже, наверное, вспомнил бы, если бы лучи не били в глаза, если бы лес не был таким громким, не сверкал так ярко, не дышал так явно, если бы не был таким живым.

Слишком живым.

"Оживил на свою голову..."

Может, эльфам тут и хорошо. Но он не эльф. Он тут задохнется.

Он не понимает, о чем говорит лес. Почему тянется. Чего хочет.

Он. Не. Эльф.

Он черный и тяжелый. У него на руках кровь. И ему хочется одного: чтобы все затихло.

Нивен шел быстро, смотрел под ноги, только боковым зрением отмечал огоньки впереди. Считал шаги. Так всё это, шумное и ожившее, было проще пройти.

Может, поэтому на поляне оказался неожиданно для себя. Когда заметил, что огоньки больше не мелькают на краю видимости, поднял голову — и обнаружил себя в кругу Совета.

— Нивен, — кивком поприветствовал его Ар’кеонналэрен.

— А… — начал было произносить его имя Нивен, чтобы поприветствовать в ответ в той же манере. Но вовремя понял, что не выговорит, и закончил. — А-а… я там Кхаоли видел, — и неопределенно ткнул указательным пальцем куда-то за спину.

Потом подумал и, не сводя взгляда с главного, медленно направил палец вниз.

Небытие — оно ж под землей, так?

Высшие переглянулись, зашептались. Нивен почувствовал на себе сразу несколько гневных взглядов и ухмыльнулся. Всяко лучше, чем чересчур буйный лес. Ему привычнее, чтоб на него гневались, а не огоньками с листьями посыпали.

— Дождись вопроса прежде, чем отвечать, — строго сказал Ар’кеонналэрен.

— Ладно, — Нивен поднял руки.

Иные молчали.

Нивен подождал.

Покосился на одну свою руку, на другую. Решил, что, может, поза неподобающая для переговоров — и скрестил их на груди. Как ни странно, сработало. Эльфы еще раз переглянулись — пока переглядывались, Нивен снова скосил глаза им под ноги, ну слишком уж они высокие, ну должны быть подставки…

И вопрос:

— Каким бы твой путь? — едва не застал врасплох.

Нивен, увлеченный поисками подставок, чуть не переспросил: “А?”, но вовремя спохватился. Ему еще убеждать их не лезть больше в лапы к богине. Они должны услышать, они должны понять. Хотя бы — прислушаться. А он уже и так начал беседу не слишком уважительно.

— Путь был трудным, — осторожно ответил. Пожаловался. — Мечи потерял…

Помолчал и уточнил у главы Совета:

— Теперь можно рассказать?

Ар’кеонналэрен, который до этого казался высокой светловолосой статуей, по-человечески тяжело вздохнул. Разве что глаза кверху не закатил. И Нивен сдержал очередную ухмылку, подумав, что он плохо влияет на эльфов вокруг. Те становятся похожими на людей.

Сначала он, значит, сам очеловечился, а теперь их за собой тянет. Одно неясно: куда он их тянет, вверх или вниз?

“Хорошо или плохо?” — спросил бы Йен, который так и не научился отличать одно от другого.