"А не можешь просчитать — не лезь" — одно из немногих правил Тейрина, которые Крит знал. Одно из немногих, с которым был полностью согласен.

— Не “они”, — возразил, вновь пробежав взглядом по строкам. — Он. Рыжий один.

— Один... — задумчивым эхом откликнулся Тейрин. — Это плохо. Это опаснее.

Сосредоточил наконец взгляд на Крите и согласился, будто тот что-то предлагал:

— Да. Я сам пойду к ведьме.

Толкнул пальцем фигурку, передвигая, распрямился и прошагал мимо.

Подхватил висящий на стене белый плащ, набросил, вышел за дверь. Полы плаща сделали крутой разворот в воздухе над полом — и помчались следом. Криту часто казалось, что плащ Тейрина — живое существо, прирученное им в каком-нибудь волшебном мире. И все хотелось потрогать ткань — понять, что это, такое летучее. Но трогать, когда оно на Тейрине, было бы странно. А пытаться добраться до плаща, когда Тейрин отлучился, было бы опасно. Тейрин узнает — Тейрин все всегда знает — и отрубит голову. На всякий случай.

Тейрин только с виду изменился. Подрос. Прическу вон сделал.

На самом же деле — Тейрин остался собой.

***

Алеста лежала, прикрыв глаза. Казалось, не дышала. Казалось, застыла, умерла. Только если присмотреться очень внимательно — было видно, как едва заметно шевелятся кончики пальцев. Ну, или просто если знать — она сейчас ведет химеру.

Тейрин осторожно отворил дверь, шагнул было к ведьме, но путь ему тут же преградил огромный черный Пес — монстр, которого Алеста привела с собой. Единственный, оставшийся рядом с ней монстр.

Остановился между ним и ведьмой, низко опустил голову, утробно зарычал, глядя исподлобья.

Тейрин замер, глядя на него.

Медленно потянул с пояса кинжал. Так же медленно шагнул вперед — навстречу монстру. И монстр, припав к полу, попятился.

— С дороги, — одними губами бросил Тейрин. Он не станет повторять дважды.

Дважды повторять он может только, когда беседует с собой. Иногда — с непонятливым гномом. Но не сейчас.

Ни один монстр не имеет права находиться в его дворце. А если уж забрел, если тебя приютили, прояви уважение вне зависимости от того, успела тебя ведьма спрятать в какой-нибудь сундук, или нет.

Тейрин медленно поднял кинжал чуть выше, примерился для удара, и Пес черной молнией метнулся в сторону. Замер, прижавшись к полу, зарычал снова.

Тейрин твердо прошагал мимо — и только тогда на пороге возник гном.

— Тихо! — цыкнул Псу, решительно подошел к нему и потащил прочь за ошейник. Пока Пес упирался, бросил на Тейрина странный взгляд: вроде и гневный — что правитель так глупо собой рискует, с другой стороны — растерянный. По той же причине.

Он не знал: Тейрин не рисковал.

Тейрин никогда не рискует.

— Алеста! — позвал он, останавливаясь над ложем. Хотел было сесть на край, но присмотрелся — и передумал. Ложе показалось слишком грязным. Просто присел рядом, заглянул в лицо.

Она была напряжена, хмурилась, тяжело дышала.

Она устала.

Но отозвалась, хоть и хрипло.

— Да, Тейрин…

— Разверни химеру, летящую в Даар, — приказал он.

Она ухмыльнулась как-то через силу. И с видимым трудом уточнила:

— Не… передумаешь… опять?

Тейрин тяжело вздохнул. Захотелось наотмашь ударить. Разок — чтобы запомнила, с ним не стоит шутить. Не насчет его планов. А то обнаглели уже вконец. Гном гневно зыркает, ведьма — издевается. Но бить ее было нельзя. Она держала химеру, которую теперь нужно вернуть. Да и перчатки придется опять менять, идти за новыми в другое крыло дворца…

К тому же, еще через мгновение Тейрин понял, как ответить.

Приблизился, насколько мог. Прошептал в самое ухо:

— Туда идет Затхэ, — она вздрогнула. — К тому же… — он поднялся, заговорил громче, прошелся по комнате, заложив руки за спину. — Мне нужно, чтобы ты отправила еще одну химеру, срочно.

— Вести сразу две? — уточнила она, уже совсем иначе, уже очень серьезно. И даже почти перестала хрипеть — собрала силы.