— Я же сказала тебе, — все с тем раздражением напомнила она. — Не буду терпеть тебя здесь.

— Да, — кивнул Нивен. — Поэтому весь день меня никто не трогал.

— Расскажи, — приказала она, опустилась на землю напротив и как-то совсем не по-божественному, скорее — по-детски, обхватила колени руками.

— Нечего рассказывать, — он дернул плечом. — Помог Иным. Ушел.

— Почему ушел?

— Мне там не место.

— Тебе не место здесь, — строго возразила она.

— Завтра пойду дальше, — пообещал он и снова закрыл глаза. Но в сон провалиться уже не вышло — слишком остро чувствовал пристальный взгляд фиолетовых глаз.

“Если буду делать вид, что сплю, — подумал Нивен, — может, отстанет”.

Но она не отставала. Сидела, молчала, смотрела. А потом заявила:

— Ты так и не справился с тенью.

— Зато Кхаоли добил, — пробормотал Нивен, не открывая глаз.

— Мальчик… — тихо вздохнула она с неожиданной жалостью, все еще раздраженной, но — жалостью.

Он почувствовал движение воздуха, после — ее руку на своей щеке. Ладонь была влажной и теплой. Совсем не такой, как у Аэйлар. Всё было не таким.

— Ты снова бежишь…

— Сейчас — сплю, — поправил он ее. Открыл один глаз — она тут же отдернула руку — глянул коротко и добавил. — Пытаюсь.

Нильф тихо хмыкнула и качнула рогатой головой.

— Ты мне не нравишься, Нивен, — прозвучало устало и честно.

Он криво ухмыльнулся. Открыл на этот раз оба глаза.

— Я никому не нравлюсь. Я привык.

— Иным тоже не понравился? — прищурилась она.

Нивен ухмыльнулся шире.

— Ну-у… — протянул. — Как сказать…

Она с тем же прищуром наклонила голову на другой бок. Совсем чуть-чуть — чтобы рога не перевесили. Еще бы немного — и в точности повторила бы знакомый Нивену жест ее отца. И иногда — его собственный.

— Я видела, как ты ушел, — сказала, изучив, видимо, достаточно и вновь усаживаясь ровно. — Смотрела, как ты идешь.

— Вижу, дел у тебя много, — хмыкнул Нивен.

— Ты идешь тяжело, — продолжила она, не слушая. — Ты идешь не сам. Тебя тянет тень, а ты не можешь ей сопротивляться.

Нивен мысленно застонал и потер лицо ладонями, окончательно просыпаясь. Сел ровнее, спросил прямо, жестко.

— О какой тени мы говорим? Уточняй, я запутался в тенях.

— Я вижу, — усмехнулась она почти грустно, почти ласково. Так, по крайней мере, показалось в полумраке. — Ты как будто… — щелкнула длинными пальцами, но руки не подняла — все еще обвивала подтянутые к себе колени. — Делаешь не то, что хочешь.

— Я делаю, что должен, — возразил Нивен. — То, чего хочу…

…тонкая рука, ресницы, взмах.

Огоньки…

— То, чего хочу, не принадлежит мне.

— И что же ты должен? — вскинула она тонкие брови.

— Сейчас — помочь другу, — пожал он плечами. — Потом — решу.

— Кому? — снова прищурилась она.

Нивен поднял бровь. Не расслышала, что ли? Но не успел уточнить, как она объяснила:

— Кому ты это должен?

— Слушай, — вздохнул Нивен. — Отстань, а?

Они боги, им не понять.

Впрочем, просьбу отстать они тоже не понимают. Пора бы уже привыкнуть. Боги никого и никогда не слушают.

— Когда ты пришел ко мне за помощью с ожерельем, — заговорила Нильф снова, — ты был другим. В тебе был свет, а из Запретного леса — вышел тенью.

— Так, — Нивен поднял ладонь, останавливая. — Хватит про тени. Я в них путаюсь, честно.

— Ты как будто оставил там что-то важное, — объяснила она. — Часть себя.