— Ты хочешь умереть?

— А чего тут сидеть? — пожал тот огромными плечами. — Скучно. Неудивительно, что ты постоянно пытаешься пошутить. И что никак не выходит.

Ух’эр резко приблизился, широко улыбнулся, демонстрируя зубы, прошипел:

— Призрак семьи не спасает, да? Ты слишком умен, чтобы не понимать, что они ненастоящие. Ты один. Вы всегда одиноки. И слабы. Вам проще уйти в небытие, чем жить со своим одиночеством.

Даарен, к сожалению Ух’эра, не отшатнулся. Поморщился и взмахнул рукой, словно отгоняя запах.

“А может, проще все-таки разорвать тебя?”

Ух’эр сделал шаг назад, окинул человека презрительным взглядом. Человек был скучным. Эльфенок — и тот веселее. А этот — как каменный. С ним и шутить невесело, и пугать бессмысленно. С тем же успехом можно пойти поиграть с ближайшей скалой.

— Ну и? — спросил наконец. — Я тебе не нужен, чтобы помереть. Ты просто должен отпустить все. Что бы тебя там ни держало — оно не имеет смысла.

— Мне нужно поговорить с сыном, — твердо сказал Даарен, и теперь пришла очередь морщиться Ух’эру.

Только что ведь сказал: ты одинок! Всё бессмысленно!

И вроде не спорит, и вроде согласен, а все равно — беседу с сыном ему подавай.

— Да ну… — во второй раз повторил он, разочарованно, скучающе.

— Ты ходишь по снам, — напомнил Даарен.

— Да, — согласился Ух’эр. — Я по снам хожу. Почему я должен вести тебя?

Он врал. Он больше не ходил по снам. Его сил хватало на самую малость, на тех, кто пропустит, и вряд ли сын Даарена настолько безумен, чтоб Ух’эр смог к нему заглянуть. Ну и вряд ли сын Даарена — Нивен.

С другой стороны, кто их, смертных разберет? Они там все друг другу родственники… Ух’эр ухмыльнулся своим мыслям.

Даарен пожал плечами.

— Ладно. Но тогда я не умру.

— Все вы так думаете! — фыркнул Ух’эр.

Даарен хмыкнул, снова скрестил на груди руки и упрямо уставился в глаза.

Ух'эру вдруг показалось, что этот и правда может не помереть. Сколько он уже здесь? Сколько он уже никак не помрет?

Так привязан к сыну? И его, Ух’эра, ждал как раз для этого — договориться. Может, и комнату себе сделал, чтобы внимание привлечь.

“Тогда тем более никуда не поведу, — сердито подумал он. — Пока ждал, мог бы имя вспомнить. Вообще у нас принято, чтобы нам молились, и тогда, только тогда, если очень захотим, можем помочь…”

Правда, такие, как этот, молиться не умеют. Этот пока молиться будет, еще и обругает случайно.

Даарцы!

Движением пальцев Ух’эр заткнул воющую скалу. Взмахом ладони — прихлопнул выдуманный мирок человека: пусть тратит время создавая новый, пока Ух’эр придумает следующую шутку.

Человек не шелохнулся.

Ух’эр уже думал было развернуться, чтоб уходить, но вдруг понял: сейчас все проще. Он почти не потратил сил на все, что делает в своем мире. Так может, попробовать все-таки заглянуть в чужой? И силы проверит, и от проблемы избавится. А если не выйдет — тогда уже придет черед родственников играться.

Бросил косой взгляд на Даарена, схватил его под локоть точно так же, как он только что тот хватал его. Потащил за собой. Раздраженно прошипел по дороге:

— Давай быстрее! Увидят, что я с человеком вожусь — засмеют!

— А тебе-то что? — удивился Даарен.

Ух’эр удивился в ответ, от удивления даже медленнее пошел. И ослабил хватку.

— Ты главный, — напомнил ему Даарен. — Пусть хоть смеются, хоть песни танцуют. Это твое царство. Так будь царем.

— Да нуууу! — тоскливо протянул Ух’эр в третий раз, и воем ответили то ли скалы, то ли волки, то ли весь мир. — Ты вообще невозможно скучный! Неудивительно, что вся твоя семья перемерла! Со скуки, небось! А, нет, не вся. Один остался, да? Сын, да? Об опасности его предупредить хочешь? Там еще кто-то скучный рядом с ним завелся?

— Ты слишком разговорчив для бога смерти, — хмыкнул Даарен. — И просто для бога. И вообще.

Ух'эр не слушал.