Так, по крайней мере, Йену казалось.

Он никогда не пытался.

Он с детства — со своего второго детства — понял одну простую истину: хочешь жить среди людей — прикидывайся одним из них. Понял неосознанно. Почувствовал — так сказал бы Нивен. Потому что только недавно Йен разобрался, насколько он на самом деле не человек.

Свое первое детство — когда он знал, насколько нечеловек — Йен так и не смог вспомнить до конца.

Земля под ногами стала едва заметно проседать, и не успел Йен об этом сообщить, как Арис далеко впереди громко сказал:

— Пришли!

Йен ускорил шаг. Как оказалось, он совсем отстал.

“Ничего так прикрываю… — подумал он и тут же оправдался. — Это всё ушастый виноват! Это я от него набрался манеры уходить в себя не вовремя… С другой стороны, у него там, в нем, Лаэф был, ему было с кем поговорить. А у меня? А у меня — только я”.

Йен вынырнул из-под широкой ветки — и тропа оборвалась, уперевшись в берег.

Остановился рядом с Нивеном, выдохнул. Вдыхать снова не хотелось — запах сделался плотным и острым.

Болото было огромным — другой его берег виднелся вдали, виднелся мутно — за плотным желто-зеленым туманом, что стеной стоял над топью. Почва теперь не просто проседала — заметно проваливалась: Йену казалось, стоило им остановиться, их начало затягивает под землю.

Очень медленно. Незаметно.

Он вдруг представил себе Ух’эра, который, на мгновение высунув руку из-под земли, обмотал золотой нитью сапоги и теперь так осторо-о-ожно тянет к себе, вниз. Сейчас вот замер — потому что почувствовал: Затхэ смотрит на него.

Хитрый, хитрый Ух’эр…

Потом Йен почувствовал, что и на него смотрят.

Нивен.

Долго и пристально.

— У меня ностальгия, — оправдался Йен. — Когда вижу туман над водой, сразу кажется, что где-то рядом башня, и ее надо сломать.

Нивен хмыкнул, мягко двинулся вперед, опустился на колено у самой кромки болота и приложил руку к земле.

Арис тоже двинулся вперед, присел на расстоянии нескольких шагов от Нивена, с опасливым интересом уставился на него. Спустя несколько долгих тягучих секунд, осторожно спросил:

— Ну?

Нивен нахмурился, глядя вниз. Естественно, не руку рассматривал. Естественно, снова вовремя в себя уйти решил.

Кажется, это у них по очереди сегодня происходит.

"Как мы до сих пор выжили-то?" — задумался Йен.

— Странно, — сказал Нивен тем временем.

Йен на всякий случай снова взялся за Весло. И в этот раз — не просто чтобы поддержать ушастого: Арис, вместо того, чтоб озаботиться или заволноваться, вдруг широко улыбнулся. Нивен этого, естественоо, не видел — до сих пор смотрел в землю рядом со своей рукой. Очень ему интересная была эта земля.

— Оно не сохнет, наоборот… — продолжал Нивен. — Переполненное.

— Правда? — Арис удивился почти что восхищенно.

И опять Нивен не обратил внимания.

“А тут признаю — это я виноват, — подумал Йен, — ушастый привык к моим ненормальным реакциям, вот и не видит, когда ненормально с остальными".

Собрался было неслышно шагнуть к Арису, но земля сделала под ногами громкий “чвяк!”, и тот с улыбкой обернулся к нему.

Нивен швырнул кинжал молниеносно — стоило тому перевести взгляд.

Взмах руки был почти незаметным, и отреагировать на него не успел бы никто.

Арис и не отреагировал.

Кинжал вонзился ему в плечо — естественно, Нивен туда и целился. И медленно поднял взгляд после броска.

Ариса все с той же улыбкой уставился теперь на Нивена. С живой, насмешливой и вполне человеческой улыбкой. Правда, у него в плече торчал кинжал, и улыбка, по-хорошему, должна была бы стать, как минимум, чуть более блеклой…