Арис дернулся еще раз и затих. И следом затихло всё вокруг.

Ну или мелкий монстр попросту захлебнется.

— А мог бы так красиво разлететься… — пробормотал Йен и в последний раз с силой надавил на шею. Шея хрустнула.

Йен поднялся и двумя мощными пинками отправил тело в болото.

***

Хлесткий удар по щеке заставил Нивена открыть глаза, хоть делать этого совершенно не хотелось. Хотелось спать. Только спать. И чтобы без снов. Он ведь умеет спать без снов…

Еще один удар заставил сосредоточить взгляд на бьющем.

Плащ на нем был разорван, рукава болтались на честном слове. И что-то странное творилось со взглядом. То есть еще страннее, чем обычно. Раньше он был просто холодным, теперь — потемнел. Потерял все оттенки. Стал бездонным.

Жуткая болотная вонь отрезвила окончательно.

— Мы победили? — прошептал Нивен.

— Ага, — кивнул Йен и передразнил. — “Мы”! “Победили”!

— Ты? — поправился Нивен.

— Победил! — гордо кивнул Йен.

— Что с тобой? — Нивен попытался сесть, чуть не упал, уперся рукой в землю. — Что-то… — поднял вторую руку и взмахнул пальцем, очерчивая круг перед собой, повторяя любимый жест Йена, — … с глазами?

— Вроде, на месте, — хмыкнул Йен и поднялся, прошагал в сторону, поднял Весло. Один рукав отпал. Нивен осторожно поднял свои мечи и сунул их в ножны. Попытался подняться. Не вышло.

— Я вспомнил, — бросил Йен, пряча Весло. И поднял взгляд. Темный, холодный, бездонный взгляд. — Я всё вспомнил.

Подумал и с деланной беззаботностью добавил:

— По ходу дела убил и выбросил зеленую пакость.

Подошел и протянул руку.

— Надо было не выбрасывать — подошел бы тебе для нового плаща.

Нивен обхватил его запястье, рывком поднялся.

— Новый плащ нужен тебе, — отметил он, пошатнулся и удержался за плечо Йена.

— Да, — легко согласился тот, — но я не ношу зеленое и вонючее.

— Мой плащ не воняет! — возмутился Нивен.

— Ага, — так же легко согласился Йен и двинулся прочь по тропе. Не оборачиваясь бросил. — Ты его сколько лет носишь?

— Я его стираю!

— Раз в сколько лет?

Нивен вздохнул и, пошатываясь, побрел следом.

 Лодка прошелестела по дну и толкнулась в него там, где белый песок уже почти поднялся над водой.

Аэ вскочила, оглядела безлюдный берег: она причалила не там, где к острову подходили корабли. Песок в трех шагах от воды уже терялся в высокой, ярко-зеленой траве, упирался в переплетенные между собой кустарники, рассыпался между деревьями. И где-то там, за деревьями, в последний раз звучало нужное ей имя.

С одной стороны, жаль, что некого спросить, куда идти дальше, с другой — никто не будет мешать. Люди, как правило, мешают, даже если хотят помочь. Сама она с людьми никогда не говорила, но так рассказывали старшие: люди глупые и медлительные, и даже если хотят помочь, то лишь путаются под ногами, а пространство вокруг делают вязким и тягучим. И сам начинаешь путаться.

Аэ легко перемахнула на белый песок, огляделась, взмахнула рукой, приказывая ветру подержать лодку.

Сердце стучало слишком громко, и наверное, думала он слишком громко: повторяла про себя “Нивен”, и стоило ступить под сень деревьев, стало казаться, будто весь лес, весь остров дышит вместе с ней этим именем.

Вдох и выдох.

Ни-вен.

Удар сердца.

Нивен.

Еще удар.

Аэ взлетела на ветку. Прыгнула на еще одну. Помчалась по ним вперед.

Увидела тропу — и замерла.

Она знала: он там, впереди.

***

Йен был все дальше.

Убеждать себя, что вот-вот догонит, Нивен прекратил давно — кого обманывать? Он двигался с каждым шагом медленнее. И даже уже не пытался понять, почему: все оставшиеся силы бросил на то, чтобы просто идти, переставлять ноги, не дать им подкоситься. Существо не ранило его, не было ни переломов, ни ушибов, не было больно вообще. И воздуха было полно вокруг — но что-то внутри, и воздух стал для него слишком плотным. Вдыхать нужно было изо всех сил, чтобы внутрь попала хотя бы необходимая малость.