Георгий посмотрел на старика:

— А я — вашим, господин Понтини.

Джерми же вскричал:

— Джузеппе, выйди к дьяволу!

— У нас нет партнера с фамилией Дьяболо, — парировал управляющий. — В России мы имеем дело только с синьором Кайданниковым.

Смуглая кожа Лучано стала приобретать нездоровый сероватый оттенок:

— Мы больше не имеем с ним дела! Он подле…

— Не подле, а подле, хозяин, — снова «поправил» Джузеппе. — Конечно, это слово трудно запомнить, оно старинное, редко употребляется. Разве что в поговорках. К примеру: подле пчелки — медок, подле жучка — навоз. Или: подле реки колодца не копают. А вот еще, это прямо про меня и про вас всех: подле молодых посидеть — самому помолодеть!

Старик тараторил, не давая Джерми вставить слова. Почувствовав, что фольклорный запас Понтини иссякает, Маргарита поспешила прийти на помощь:

— Да вы моложе нас, дорогой Джузеппе! А знаете, на эту тему у нас тоже есть пословицы. Стар годами, да молод умом. Или… Стар дуб, да корень свеж. Стар — на совет, молод — на брань…

Если на старика Лучано позволял себе повысить голос, то на Маргариту — никогда. Сжав зубы, он ждал, пока она не замолчит сама. Но, едва она сделала паузу, чтобы перевести дух, тут же вклинился:

— Вы, Кайданников, опозорили достойную даму, тайком среди ночи пробравшись в ее жилище с преступными намерениями! Но почуяли в моем лице опасность и позорно сбежали, оставив на месте преступления вот эту улику!

Он произнес всю тираду на одном дыхании и очень громко: оперная подготовка помогла. Ни Понтини, ни Маргарита не сумели на этот раз его перебить.

Теперь Лучано угрожающе размахивал ракеткой перед носом Георгия: вот-вот заденет по лицу.

Кайданников не шелохнулся. Только пальцы нервно забарабанили по столу, но этого никто, кроме Риты, не заметил.

Он что-то прикидывал в уме, сопоставлял. Словно решал сложное уравнение.

— Так-так, — проговорил наконец Георгий таким ледяным тоном, что Джерми невольно застыл на месте и ракетка перестала мелькать в воздухе. — Вы утверждаете, что владелец этого изделия фирмы «Рибок» находился ночью в номере госпожи Солнцевой?

— Не в номере, а на балконе. Я слышал это собственными ушами. И… почти видел собственными глазами.

— «Почти видел» — это остроумно, — одобрил Георгий.

Лучано вскипел:

— Но я же сказал: он… то есть вы… сбежал!

— Я, значит, сбежал? То есть — я сбежали?

— Вы трус, вы поспешили спастись бегством!

— На парашюте, полагаю? А брошенный парашют вы тоже обнаружили? Так предъявите.

— Сейчас не время для шуток!

— Я абсолютно серьезен, — действительно, и тени улыбки не было на лице Георгия. Даже глаза не смеялись. Меж бровей прорисовалась морщинка, выдававшая глубокое, мучительное страдание. По крайней мере, так показалось Маргарите.

«Он понял, что у меня был Костя. Да и как не понять, сам ведь уступил ему «Рибок». Неужели Георгий счел, что я… — У Риты неприятно засосало под ложечкой. — Что я могла… Что этот сопливый таксист был там с моего ведома, по моему приглашению? О Господи, тогда я окончательно пала в его глазах… Только старухи могут кидаться на таких молоденьких! или… наоборот, хорошо, что все так вышло? Ведь до сих пор я из кожи лезла, чтоб вызвать его ревность. Вот и вызвала!..»

Ее охватило такое смятение, что она упустила нить словесной дуэли.

А когда вновь включилась — перепалка, оказывается, уже приобрела иной, неожиданный поворот.

— Значит, вы обвиняете меня в попытке насилия? — уточнил Кайданников.

— Вот именно, — подтвердил итальянец.

— Тогда я обвиняю вас в воровстве.

Джерми опешил:

— Вы? Меня? Осмелились? В воровстве? Я не ослышался?

— Не ослышались. В воровстве. Ведь так называется незаконное присвоение чужой собственности?

— Чьей собственности? — Лучано недоуменно вращал глазами и хватал ртом воздух.

— Не важно чьей. Чужой.

Тут Георгий впервые за сегодняшний день обратился к Маргарите:

— Госпожа Солнцева, это вы отдали господину Джерми ракетку?

Маргарита не могла понять, к чему он клонит, но честно ответила:

— Нет, не я. Он унес ее сам.

— Вот видите! — сказал Георгий. — Что называется — спер.

Лучано не переспросил, как переводится последнее слово: смысл был и так понятен. Он сжал кулаки, выставив перед собой сапфировый перстень как кастет:

— Собственность?! Не следует, синьор Кайданников, разбрасывать вашу собственность по чужим балконам!