— Я найду по крови, — гундосил череп. — От духа домовая магия не спрячет.

Духам Мария Спиридоновна не доверяла, она считала, что без выгоды эти бессмертные сущности ничего делать не станут. А еще черепок активизировался, только когда заговорили про кровь.

— Что ты хочешь за помощь? И согласен ли ты принести клятву, что никому не навредишь и не будешь использовать кровь для своих целей, а только для поиска?

— Какая продуманная женщина! — восхитился дух в черепе. — Совсем как женщина моей мечты, недаром вы так дружны. Я обещаю не вредить, но мне нужна кровь с этим вашим мутагеном. Я хочу усовершенствовать свое вместилище. Так как поменять его не получится, то хотя бы изменить. Если возможно, то я бы попросил по капле у каждого и помощь профессоров Рорха и о'Валинтера. А клятву, конечно, дам и домового найду запросто. Объявления ваши хоть и интересная придумка, но не понадобятся.

Мария Спиридоновна посмотрела на собравшихся. Лейла сразу заявила, что такой ценной кровью, как у нее, разбрасываться не будет. Тем более ради какого-то домового и для подозрительного духа. А на довод о разрушении общежития выдала аргумент о замене домового, а старого надо уволить, раз из-за какой-то ерунды с обязанностями не может справиться. И вообще пора уже на лекции всем, а проблема общежития — это компетенция коменданта! Вот пусть и справляется. И ушла.

Рахден последовал за сестрой, правда сказав, что кровь даст, но после завершения поисков, клятвы и вместе со всеми. Остальные согласились сразу же. Кронов пообещал лично составить магическую клятву и взять ее не только с духа, но и его проводника в этом мире. На что черепушка обозвала его крючкотворцем и перестраховщиком. Пустошник же согласился на клятву, а духу велел заткнуться.

— Значит, пока профессора и студенты идут на лекции, — подытожил Лэри, — мы с Марией Спиридоновной заглянем к артефакторам. Профессор Кронов, перешлите договор на мой стол сразу же, а вы, Шатос, отдайте вашего духа временно Марии Спиридоновне. Как только он даст клятву, сразу начнем поиски.

Марья духа на шею, как пустошник, вешать не стала. Прикрепила к поясу, на что череп бурно возмутился. Похоже, при жизни дух был тем еще бабником, и она просто покраснела от его тирады. Впрочем, Лэри быстро заткнул наглую черепушку, и Марья была очень ему признательна.

Энтони о'Валинтера даже не пришлось уговаривать. Усатый вампир любил необычные задачи, а возможность поработать над черепом с духом с добавками стольких образцов мутировавшей крови просто привела его в экстаз. Он пообещал отложить все разработки, как только им понадобится.

Нервная и дерганая Марья, сосредоточенный Лэри и довольный дух проследовали к лаборатории целителя Бяо. Целитель, который за последнее время очень привык к домовому, сразу нашел нужный образец и передал секретарю.

Ректора предупредили, еще пока шли к артефакторам. Кронов не подвел, он все-таки был гением магической юриспруденции, текст клятвы с четко расписанными деталями и ритуалом уже лежал на столе Лэри. Там же лежала записка о том, что пустошник клятву уже принес.

Ректор встретила их непривычно встревоженная. Драконица давно привыкла к круговороту жизни и смерти, но этот мир не знал самоубийств. А то, как менялось общежитие, походило на медленную и мучительную смерть от боли. Боли души. Ведь боль души — самая сильная и долгая боль, и, кроме времени, ее ничто не лечит, но время еще должно быть!

Она помнила Пантелеймона, когда он пришел к ним работать. Точнее, его прислали, домового-сироту из погибшей семьи фронтирского гарнизона. Общежитие с нестабильной некроэнергетикой не считалось хорошим местом. Но, выбирая — оно или фронтир и чужая семья, Пантелеймон выбрал общежитие. Он был совсем юным домовым, живым и любопытным. Его не пугали некроманты и профессор Рорх. А Рорх помог ему, забрав из эмоциональной памяти ужас гибели гарнизонного форта и его семьи. Он был нужен академии и некрофакультету.

Ритуал проводили тут же, с помощью хранителя академии. После клятвы череп грызуна обзавелся камешком во лбу, разумеется черного цвета.

Теперь следовало как можно скорее начать поиски.

Сначала, следуя инструкциям духа, череп обмазали кровью домового. Глазницы черепа засветились красным, а кровь впиталась без следа. Потом ректор вызвала из своей сферы пространственную карту города и окрестностей. Если бы Пантелеймон их покинул, то сработали бы артефакты академии, возвращая его туда согласно трудовому контракту. Красные лучи из глазниц, как лазерные указки, сошлись на академии. Карта поменялась на карту академтерритории. Там же красная точка остановилась на кладбище. Марья вздрогнула, сердце тревожно сжалось.

Они с Лэри торопливо шли к кладбищу, череп болтался на шнурке в руке Марьи.

Сейчас цветущее великолепие кладбища показалось Марии Спиридоновне даже неуместным, почему-то красота и благоустроенность в таком состоянии причиняли боль и ощущались неправильными. «Лазерные указки» направляли за шпалеру с розами, на территорию, оставленную для практических занятий.

Там, на одной из могил, красный луч высветил почти полупрозрачный силуэт сидящего на плите домового. Он раскачивался из стороны в сторону, ничего не замечая, дрожал и шептал: