– Куда тебя подвезти? Ведь ты сменил адрес?

Неожиданно для себя я перешла на "ты". Это был дружеский тон опекуна, старшего товарища. Юл враждебно глянул на меня и поморщился:

– Не надо меня жалеть. Сейчас все очень хорошо. Я живу на беговой, зарабатываю деньги. Только подвозить меня не стоит, лучше постоим ещё так минут пять, ладно?

– Да это же по пути! Сделаю совсем небольшой крюк - мне надо к "Соколу".
– Обрадовалась я и включила подогрев стекла - оно тут же стало сухим и прозрачным. Из снежного домика мы словно выбрались в темный зимний город.
– К сожалению, я не могу задерживаться - меня ждут.

Мы ехали молча. Я хоть и делала вид, что внимательно следила за почти пустой дорогой, но точно знала, когда мой спутник смотрел на меня. Вначале он делал это мимолетно, исподтишка. Но, убедившись, что я занята дорогой, подолгу останавливал на моем задумчивом профиле серьезный, печальный взгляд.

– Что, все сожалеешь об исчезнувшей седовласой докторице?
– Не без кокетства поинтересовалась я.

– Вас не затруднит опять перейти на вы? Нет, нет - это не от высокомерия... От желания сохранить дистанцию.

– Согласны с вами, Юлий. Дистанция - вещь совершенно бесплотная, но очень существенная.

– И возбуждает. Больше всего на свете я хочу поцеловать вас.

Я чуть не выехала в заледеневшую колдобину. И не потому, что была шокирована неожиданностью. Уже минуту назад, услышав просьбу перейти на "вы", я знала, что за ней последует именно эта фраза.

– Фантастика! То ли я становлюсь экстрасенсом, то ли и в самом деле успела хорошо изучить вас.

Притормозив у обочины, машина остановилась с работающим мотором. Я повернулась к своему спутнику, заново изучая его. И могу похвастаться, что не было на свете лица, которое мне сейчас могло бы понравиться больше. В желтом свете фонаря, вздымающегося над голыми липами, в снежном вихре, закружившем сразу же вокруг притихшей машины, все казалось нереальным. И необычайно торжественным. Его лицо медленно приближалось - я видела только глаза, неотрывно вглядывающееся в мои, чувствовала едва ощутимый запах снега от влажных волос. Руки Юла скользнули по моим плечам вверх, к затылку, пробрались в теплые недра за меховым воротником... Я откинула голову на спинку кресла и опустила веки. И ещё успела удивиться редкому сознанию безошибочности происходящего. Сейчас, этой ночью, в беспросветном скоплении случайностей, я делала именно то, что было мне предначертано на роду Забытое чувство ранней юности, когда все, происходящее с тобой, становится чудом, а каждый целующийся мальчик - единственным.

Готова присягнуть, что ни одни губы, прикасавшиеся ко мне, не завладевали всем моим существом с такой победной полнотой. Подобно электрическому разряду, поцелуй пронзил меня от макушки до кончиков пальцев, затуманив сознание. Я боялась пошелохнуться, потерять этот неведомый мне вкус блаженства.

Оторвавшись от меня, Юлий откинулся на спинку кресла.

– Поехали.
– Он закрыл глаза, вздернув вверх подбородок. По синему бархату подголовника разметались длинные светлые пряди.
– Хочу мчаться быстро-быстро... И далеко-далеко. За пределы всего этого, в никуда... Потому что ничего лучшего в моей жизни уже не будет...

– Мне следует врезаться в столб или вылететь с моста? Я должна остановить мгновение, превратив его в вечность... Увы, Юл, это не так просто, как вам казалось... Но поторопиться придется - я сильно опаздываю.

При воспоминании о ждущем меня у дома "стража" наваждение рассеялось. Все встало на свои места, но в душе торжествовала бесшабашная легкость.

– Прошу, позвольте мне проводить вас. Как это ни смешно заявлять человеку, которого везут, но я должен увидеть ваш дом, окна, двор... Мне надо знать все это.

– Но меня встречают у дома. И проводят до самой двери.

– Муж?

Я промолчала, неопределенно пожав плечами. Не стану же сейчас объяснять, почему меня ночью во дворе ждет совершенно незнакомый мне человек.

– Тогда я выйду за углом. У вас ведь есть угол?

– Очень даже романтический, с зеленой вывеской "Гастроном".

– То, что надо. Немного зелени в этом царстве вечной мерзлоты и девственной белизны не помешает.

Я действительно притормозила возле мигающей зеленой вывеской спящего магазина. Метель прекратилась и пустые улицы покрыла пелена сверкающего в неоновом свете снега. Юлий приоткрыл дверцу и мы оба посмотрели на совершенно девственный алмазный покров.

– Сейчас его осквернят мои косолапящие следы. "Надвьюжной поступью" я пока ходить не умею.

Странно, ему пришли в голову те же строки из "12" Блока, что крутились в моей голове у Останкино.

– Спокойной ночи, Юл.

Я чуть задержалась, держа ноги на педалях и смотря на уходящего парня. Под его ботинками не оставалось следов! Заметив то же самое, он обернулся, в один прыжок оказался у машины и прижал к ветровому стеклу распластанную пятерню. "Моментальное фото", но я запомнила рисунок линий на его ладони. Сложная топографическая карта с очень короткой бороздкой жизненного пути.

У въезда во двор дежурил мужчина, издали салютуя мне руками.

– Извините, я задержалась, Геннадий.
– Протянула я руку новому знакомому. Проследив, как я ставлю "Вольво" в гараж, он подставил мне локоть, чтобы проводить оставшиеся до подъезда сто метров.

– Напрасно вы здесь мерзли.
– Улыбнулась я широкоплечему атлету в теплой куртке. Похожую одежонку я недавно приобрела Сергею - демократично и удобно.

– Ничего, зато я теперь знаю всех гуляк в вашем подъезде. Да и спать буду после прогулки отлично.
– Подхватив меня, Геннадий устремился к подъезду. Лифт, как всегда в такие часы, не работал.