Смутно ощутив какую-то тревогу, Елисей открыл глаза, но всё было тихо и спокойно, Мария спала, и парень обнял её и вновь уснул.

Мэри приснился сон. Смех Умберту, его красные полные злобы глаза и её сердце в его руке, кажется, оно ещё билось.

— Ты моя и без сердца ты будешь такая же, как все… Это ведь намного интереснее…

Мэри проснулась от собственного крика, хватаясь за сердце и озираясь по сторонам.

— Милое развлечение… ненавижу! — Сквозь зубы процедила она.

Сквозь сон, услышав крик девушки, Елисей вскочил и сгрёб её в объятия, только потом осмотрелся по сторонам и испуганно спросил:

— Что-то случилось? Ты в порядке?..

— Умберту, развлекается, всё как всегда. — Горько сказала девушка, улыбнулась. — Ничего нового, я привыкла уже. Просто страшный сон. — Мэри мягко отстранилась. — Мы сильно увлеклись, это опасно, это нельзя, из этого всё равно хорошего не выйдет…

Елисей улыбнулся, ничего не сказав на это, просто умылся водой из бутылки и предложил:

— Давай позавтракаем, и продолжим наш путь?

— Я видела дикую мяту и ещё щавель. Из мяты можно заварить чай, а щавель… у нас ведь осталось немного мяса? — Мэри улыбнулась в ответ, кажется, она даже привыкла уже к такой жизни и её не смущает спать под открытым небом, и есть, что придётся. Главное, ей не нужно строить из себя ту, которой она не является. Она была собой.

— Да, мясо есть, а ещё вот, есть три сырых картофелины! А знаешь… — Елисей вдруг на мгновение стал серьёзным. — Даже если с концом этого пути придёт конец и моей жизни, я рад, что ступил на этот путь, и что прошёл его с тобой, Мария!

— Ты будешь жить долго и счастливо. — Мэри улыбнулась. — Обещай, что проживешь жизнь и за меня. — Она с надеждой посмотрела в его глаза.

Елисей, на её глазах, кажется, становился более мужественным, более сильным и словно бы мудрее. Широкий размах плеч и уже совсем не мальчишеская стать и очертания мышц. Ей всё сложнее было быть с ним рядом. Странные чувства наполняли её больше и больше. Давно забытые чувства.

— Я обещаю спасти этот мир, большего же я обещать не в силах! — Елисей улыбнулся. Спасение целого мира казалось ему куда более простой задачей, нежели устройство одной-единственной собственной жизни. Нет, о себе он думать не привык.

— Я знаю, что ты сможешь, хочу увидеть, как все они проиграют… Хочу, чтобы берёзки вновь были зелёными, а реки полноводными, чтобы ночами пели соловьи и люди могли жить. Я сгубила этот мир. Всё из-за ненависти, всё из-за уязвленной гордости. А что теперь… Как бы я хотела это исправить. — Девушка поднялась, уходя, чтобы собрать мяту и щавель. Впервые она готовила сама. Просто хотелось порадовать парня.

Он улыбнулся и крикнул ей в след:

— Мэри! А что такое соловьи?! А берёзы?.. Ты же видела мир другим! А расскажи!? Расскажи мне об этом!

После обеда они продолжили идти, и по пути, Мэри рассказывала парню о другом мире, о литературе, музыке, учебных заведениях и о жизни вообще. А потом они встретили рощицу с полу иссохшими, кажется, больными деревьями. Гибкие и молоденькие стволы были чахлыми и безжизненными, но чётко видно было их белую кору. Мария, подойдя к одному дереву, прижалась щекой к шершавому стволу, и сказала:

— Вот это берёзы. Раньше они были другими, сейчас они почти все больны, они были более живыми, у них белые стволы. Берёза словно символ этой страны, знаешь, заграницей они кажутся другими. — Девушка говорила, а сама вспоминала своё детство и усадьбу, в которой был изысканный сад, берёзовая роща и конюшня.

— Берёза… — Улыбаясь, парень обнял гибкий ствол, коснулся его губами, закрыв глаза и дерево вдруг начало оживать. Белый-белый ствол вытянулся и словно налился соком, ветви с густой зеленью почти коснулись земли. Елисей открыл глаза, и с восторгом произнёс: — Берёза! Мэри, смотри, берёза!

Мэри так и замерла, обалдев от увиденной картины. На её глазах дерево буквально ожило.

— Я впервые вижу подобное. — Девушка смотрела изумленно то на дерево, то на парня, который был восторжен словно ребёнок. — Но как? Как ты это сделал? — Мария тоже подошла и коснулась дерева, так, словно увидела чудо.

— Я спас его, пробудил его жизнь, так же, как я спасу весь мир! Я заставлю всё живое быть живым, и всё мёртвое… умереть. — Он отвёл взгляд от девушки и с каким-то потерянным видом сел на землю возле дерева.

Мэри вдруг кольнула эта фраза, но она сделала вид, что её это не задело, повернулась и с мягкой доброй улыбкой сказала.

— Спаси всё живое. — Она стояла, прислонившись к дереву. — Знаешь, хочется хоть раз вновь увидеть этот мир живым. И небо таким же прекрасным, как твои глаза.

— Увидишь, обязательно! — Произнёс Елисей тихо, но уверенно и твёрдо. — Ладно, пойдём, нам пора! — Он взял Марию за руку и прошагал несколько шагов, лишь потом вспомнил про вещи, про пищу и про огонь, резко развернулся, зашагал обратно к костру, потом замер и улыбнулся: — Извини! Наверное, я слишком тороплюсь!