– Что вы хотите этим сказать? – спросила Анорель.

– Одной из целей проникнувших, а также их пособников, скорее всего, является захват власти в королевстве, – пояснил Мартин. – А это значит, что на меня открылась охота.

От одного только звучания последних слов девушке стало не по себе.

– То есть вместе с вами под удар попадают все близкие вам люди?

– Именно. И если ещё неделю назад основными мишенями после меня были единицы моих близких друзей и родственников, то после приёма вы, Анорель, автоматически заняли лидирующую позицию… Слухам – порой без должного подкрепления, а в нашем случае есть даже некоторые факты, которые при желании можно связать, – верят гораздо больше, нежели словам самих действующих лиц.

Анорель, ещё вчера жившая жизнью простого среднестатистического гражданина, после услышанного, пребывала в состоянии шока.

Мартин поднялся со своего места и налил ей чистой воды из хрустального кувшина.

– Выпейте.

– Спасибо, – поблагодарила девушка и за раз осушила полстакана.

Принц вернулся на своё место и вновь заговорил.

– По ранее указанным причинам я в любом случае должен организовать условия для вашей безопасности, раз уж вы поневоле были втянуты в эту ситуацию. Так что выбор за вами.

Хотелось ответить «нет» и поскорее убежать домой, в привычный и удобный мир без принцев и сложных решений. Но вместо этого, немного поразмыслив, Анорель спросила:

– Можно два вопроса?

– Конечно.

– В каком из двух вариантов от меня будет больше пользы?

– В качестве моей невесты.

– Какой вариант наиболее удобен для вас?

– Тот, который выберете вы, – уклончиво ответил Мартин. – Гораздо удобнее работать с человеком, чьи желания учтены.

«Хорошо сказано», – мысленно вздохнула Анорель и поняла, что производить все логические умозаключения ей придётся самой, без помощи со стороны.

– Сколько вам дать времени на размышления?

– Можно двадцать минут?

– Так мало? – удивлённо спросил Мартин.

– Мне хватит.

– Хорошо. Я оставлю вас на двадцать минут наедине со своими мыслями, – проговорил принц и встал из-за стола. – Через установленное время я вернусь и выслушаю вас. Только, пожалуйста, хорошо всё обдумайте, потому что на кону стоит безопасность вашей жизни. И ещё. Желательно, чтобы это было именно ваше решение.

– Я поняла, – откликнулась Анорель и, как только принц вышел из кабинета, устало опустила голову на сложенные руки.

«Чёрт возьми, вот же ситуация, – сокрушалась девушка. – Мне необходимо принять важное решение. Сделать выбор. Хотя какой тут выбор? И в первом и во втором случае спокойная жизнь мне точно не светит. Это всего лишь иллюзия, умело созданная принцем, чтобы смягчить ситуацию безысходности, в которую я попала».

Анорель подняла голову и увидела лежащие на соседнем месте чистые листы и ручку. Не медля, она подтянула к себе принадлежности и по привычке принялась рисовать, чтобы хоть немного успокоиться.

«Жизнь в резиденции и статус невесты принца налагает огромную ответственность, – размышляла Анорель, выводя линии на листе бумаги. – Я буду всё время находиться на виду… Постоянные встречи, светские вечеринки, приёмы… Один неверный шаг, и я не жилец… Ну, или что-то в этом роде. Конечно, гораздо проще и спокойнее вернуться в свою квартиру и переждать бурю там, пусть и под наблюдением королевской охраны. Как-никак, дома и стены помогают. Хм… А этот вариант гораздо лучше, нежели показался на первый взгляд…»

Анорель отвлеклась от своих не совсем радужных рассуждений и ужаснулась: с некогда чистого белого листа на неё сейчас смотрела смешная карикатурная копия недовольного принца Мартина с характерно сведёнными бровями и маленькой короной, сползающей на бок. Рядом с нарисованным наследником фигурировала шокировано-растерянная копия Анорель, выполненная в таком же стиле. И хоть художник из девушки никудышный, догадаться, кто есть кто, вполне можно было.

И вот тут Анорель захлестнул неподдельный ужас. Ведь этот рисунок могут расценить как неуважение к действующей власти, её саму – причислить к оппозиции, и тогда не останется никакого выбора. Да, она будет под бдительным наблюдением охраны, вот только не в резиденции и даже не в собственной квартире, а в тюрьме политических заключённых.

От собственной глупости на глаза навернулись слёзы. Анорель быстро сложила рисунок и хотела положить в карман, но замерла с так и не донесённой до цели рукой.

«А что, если здесь камеры наблюдения? – сама себе задала вопрос девушка. – А они здесь точно есть! Подумают ещё, что я расхититель государственного имущества, хоть это и простой листик. А того хуже – примут за шпиона! О-о-о… Ну что же делать?! Почему же я такая дура?! Съесть, что ли? Как в шпионских боевиках…»

Анорель недоверчиво покосилась на сложенный рисунок и в нерешительности поднесла ко рту.