Они сверлили друг на друга взглядами, меряясь, кто первый даст слабину.

— Вышвырнут из деревни, куда пойдешь? Пока по дороге брести будешь, неведомо, чем все обернется, а Валай, хоть и суров, в обиду не даст.

— А если откажусь?

— Откажешься? — Нарая самодовольно хмыкнула. — Хоть и образина, да прохода тебе не будет! Горько пожалеешь!

— Так какая вам выгода? — не унималась Юлиана, пытаясь воспользоваться тем, что раздраженная Нарая не могла держать язык за зубами.

Женщина помедлила, однако, хоть и нехотя, но пояснила:

— Он к Лоске, внучке моей посватался.

— Вот оно что! А то про добродетель кричали.

— Была бы не добродетельной, крикнула мужиков, изловили бы тебя, в клеть посадили. Поняла?

— А вы? — уж Анка подметила, нехило тетку прижало, если мелкая пигалица не побоялась с ней заговорить, хотя ноженьки-то то у старухи дрожали, и голосок срывался.

Деревушка оказалась большой, многолюдной, но не такой, какой Анка представляла.

Невысокие купольные домики, вросшие в землю, с поросшими травой крышами и стенами, были не прямоугольными, а полукруглыми. У самых высоких и зажиточных жилищ фасадные стены, как и внутренние дворики, огороженные заборчиками из затейливо перевязанных пучков соломы, были выложены камнем. А в середине поселка, на пригорке, увидела самый красивый домик, над дверями которого нависал красивый миниатюрный балкончик из переплетенных лоз, обставленный цветущими цветочными горшками. Нарая вела ее именно к нему.

При виде Юлианы жители высыпали из домов, как горох из стручка, чтобы поглазеть на чужеземку. Повезло, что предусмотрительная Нарая успела накинуть на Анку домотканый холст и скрыть рваную одежду. Дети бежали следом, тыкали пальцам, некоторые хватали чумазыми руками за ноги, чтобы потрогать странную ткань. Происходящее походило на выступление клоуна с карликами.

Однако с кольями никто не набрасывался, камни вслед тоже не летели, и тревога немного отлегла, но ровно до тех пор, пока Юлиана не увидела болтающуюся на огромном дереве клетку с костями.

Пройдя по петляющей разухабистой улочке до самого высокого и добротного дома, выглядевшего, как холм высотой с двухэтажное здание, проводница заулыбалась, отворила калитку и, поманив за собой Анку, нырнула во двор.

— Анхе! Анхе! — позвала она.

На зов выбежала большая семья одинаково курносеньких, большеротых полуросликов, будто клонированных. Поначалу Анка подумала, что это все девочки, но присмотревшись, разглядела, что и у мальчиков, и у мужчин с отчетливо пробивающейся щетиной, заплетены такие же две косы, как у женщин, только меньшей длинны.

— Ты кого привела?! — спросил упитанный крепыш со светло карими глазами, смотревшими на Анку с любопытством и недоверием

— Я шла и одинокую путницу нашла! Милостивая Давла услышала наши взывания!

— О, Милостивая Давла! — люди одномоментно вскинули ладони к небу. — Благодарим тебя, Великая Матерь!

— Лоска, Лоска, иди сюда! — радостно всполошилась стайка недорослей. — Скорее!

Из дома высунулась рыжая девичья голова, но, увидав, кто пришел, вышла на крыльцо. Худенькая фигурка, хоть возвышалась над родственниками на пол головы, едва доходила Юлиане до груди.

— Милостивая Давла! — сорвалось у испуганной девушки-полурослицы. — Это надо ж!

— Чего столпились, в дом! — засуетилась бойкая и пухленькая хозяйка. — И так соседи поглядывают!

Чтобы пройти в жилище, Анке пришлось пригнуться. Пол под ее весом жутко скрипел, но, к счастью, хотя бы потолки оказались высокими. Гостью быстро усадили на составленные вместе две низенькие скамейки и подали изящную глиняную чашечку с горячим отваром.

— Ого! — перешептывались дети, выглядывавшие из-за угла. — Страшная какая!

Анка тяжело вздохнула, с шумом выпустив воздух, и напуганная детвора тут же с визгом разбежалась.

— А чем она питается? — спросила хозяйка, с недоверием поглядывая на гостью.

«Детьми, иначе как бы так вымахала!» — хотела огрызнуться Юлиана, но вместо этого, скромно потупив взгляд, ответила:

— Пирожками, лепешками да кашами, желательно не на воде.

— А почему у тебя руки в крови?

— Это краска для красоты, она скоро сойдет. Хотите ближе посмотреть?

— Я хочу! — смело усмехнулся мужичок с волнистой, густой шевелюрой и ростом Анке по грудь.