А Мариус смотрел в льдистые глаза короля, и в висках билось — как сказать Альке? Как? или не говорить? Тем, что он только что сделал — спасал ли он их обоих? Не поставил ли жизнь Авельрона под угрозу? Не навредил ли их с Алайной будущему?

Он сжал кулаки так, что ногти больно впились в ладонь.

Все, сделано уже. Назад не повернуть.

И что-либо изменить можно будет только по прошествии некоторого времени. И только после того, как разберется с теми странностями, что творятся с Авельроном.

Мариус кивнул своим мыслям. Да нет же, он все делает правильно. Он отвлек короля от Алайны, он предложил использовать Авельрона — но при этом только в стенах Надзора. Учитывая, что брату Алайны все равно придется провести там какое-то время, все выглядело логично. Ну а потом… потом можно будет устроить ему побег. В конце концов, всякое случается.

— Послушайте, магистр, — вдруг сказал Флодрет, — вы ведь очень одаренный маг. Не посмотрите ли на нового питомца моей дочери?

— А что с питомцем? Поранился?

Король неопределенно пожал плечами.

— Это бабочка, магистр. Бабочка средь зимы.

— Возможно, была куколка, сохранилась в теплом месте.

— Все бы ничего, если бы это создание с хрупкими крылышками не жрало бы мясо так, как будто это и не бабочка вовсе а, скажем, оголодавший пес.

Мариус только моргнул. Это было что-то новенькое.

— Разумеется, ваше величество. Идемте, я посмотрю на это чудо.

— Леона постоянно играет с этой бабочкой, — неохотно пояснил король, — и я вижу, что бабочка ее слушает. Слушает, магистр, как если бы это было разумное существо. И еще при этом съедает по пол-котлеты за раз, и неясно, как в нее эти пол-котлеты помещаются. Они просто куда-то исчезают.

Леона Дей Флодрет нашлась в собственной гостиной. Она сидела на кушетке, похожая в своем платьице на воздушное пирожное, и бабочка нашлась тут же — яркая южная красавица сидела на кукольном столике и грызла жареную колбаску. Едва завидев отца, принцесса вскочила, побледнела, прижала тонкие ручки к груди.

— Отец. Умоляю, не забирайте ее. Она меня слушает, она совершенно неопасна.

В голубых глазах ее высочества заблестели слезы.

— Я привел магистра Надзора, Леона, — король хмурился, — если он скажет, что твой питомец опасен, ее придется забрать.

Взгляд ее высочества обратился к Мариусу.

— Ниат Магистр.

Сжала кулачки, прикусила трясущуюся губу, чтоб вконец не разреветься.

Мариус шагнул вперед, опустился перед Леоной на колени — так, чтоб ей не нужно было задирать голову.

— Ваше высочество, не огорчайтесь. Я ведь еще ничего не сказал и пока ничего опасного не вижу, — тут он покривил душой. Бабочка, с хрустом откусывающая от колбасы, просто не может быть неопасной. Да и как, во имя Пастыря, она может что-либо грызть? Ведь у бабочек должен быть хоботок, которым она пьет нектар. А тут, выходит, хищные жвала.

— Она меня слушается, — всхлипнула принцесса. По бледной щечке покатилась одинокая слезинка.

— Вот и хорошо, — мягко ответил Мариус.

А сам поднялся, подошел к кукольному столику, присел рядом на корточки и принялся рассматривать предмет беспокойства.

Бабочка перестала грызть колбасу, повернула свою маленькую головку — хотя Мариус никогда в жизни не видел, чтоб бабочки вертели головой — и уставилась на Мариуса черными глазами бусинами. Такого Мариус тоже не ожидал.

— Слушается, говорите?

Принцесса подошла и стала рядом.

— Да, я не вру. Честно.

Она протянула вперед руку, раскрывая ладонь.

— Арабелла, иди сюда. Арабелла.

Бабочка — или совсем даже не бабочка — еще раз посмотрела на Мариуса, отчего тот почувствовал себя уж совсем не в своей тарелке, и легко вспорхнула вверх. Невесомая, очень красивая… И совсем не бабочка. Она опустилась на ладонь Леоне и принялась совершенно невинно раскрывать и складывать крылышки.

— Вы ей дали имя, — обреченно подытожил Мариус.

— Да, ее зовут Арабелла, — гордо сказала принцесса.

Мариус покосился на короля. Флодрет как раз подошел к окну и что-то рассматривал внизу — или делал вид, что рассматривает.

— Откуда она у вас, ваше высочество? — едва слышно спросил Мариус, — кто дал вам ее?

Леона хитро прищурилась.

— Арабелла улетела с моего рисунка, никто мне ее не давал.

— Ну, хорошо, — терпеливо продолжил Мариус, — кто был рядом с вашим рисунком, когда это случилось?

— Это было во время магического совета, — прошептала девочка, — я забыла свой альбом, пришла за ним. А там сидела очень красивая ниата в голубом платье. А Арабелла уже порхала.