На самом деле… Брат ведь так много сделал для того, чтобы они были вместе.

Так почему же…

Она прищурилась на трех человек, медленно идущих от калитки к крыльцу. Первым шел мужчина в форме Надзора, за ним — женщина с ребенком, кутающиеся в шерстяные одеяла, в грубых башмаках. Рыжие волосы женщины и ребенка выделялись двумя яркими пятнами на унылом сером фоне эрифрейской зимы.

Алька подобралась. Происходило нечто, о чем Мариус не предупреждал. Но форма Надзора намекала на его участие в происходящем, и оттого Алька не боялась. Ей просто стало любопытно.

— Ниата Эльдор, — страж кивком обозначил поклон, — доброго дня.

— И вам того же.

Рыжая женщина с опаской выглянула из-за его плеча, ее взгляд обежал Альку, ноздри тонкого носа дрогнули, словно незнакомка принюхивалась.

— Магистр Эльдор просил передать, что вверяет вам новую прислугу. Также он просил выделить им комнату.

— Хорошо, — сказала Алька. А сама подумала — что ж они так убого одеты? Откуда взялись?

Взглядом отмечая интересные и странные детали — грубые башмаки на босу ногу, какие-то серые рубахи, длинные, почти в пол — Алька все же улыбнулась женщине и подумала, что та довольно миленькая, только вот чересчур изможденная. И ребенок… странная какая-то девочка, голова опущена, глаз не поднимает.

— Ну, тогда все, — страж потоптался в нерешительности, — я задание Магистра выполнил. Оставляю их вам.

И пошел.

Алька еще раз посмотрела на женщину, на девочку, которая прижалась к матери, прилепилась так, что не отодрать. Ладонь женщины легла на криво обрезанные рыжие волосы девчушки. Девочка прятала лицо в подоле материнской рубахи, а женщина молчала, отчего-то потрясенно глядя на Альку.

Та, смутившись, спросила:

— Как вас зовут?

— Телора, — прозвучал хриплый ответ.

— А тебя, маленькая? — Алька, опомнившись, спустилась с крыльца, протянула руку к девочке.

— Она не говорит, — как пыльным мешком по голове.

— Простите, — пробормотала Алька, — я не знала… Ну, что ж вы, проходите. Я покажу вам комнаты.

И повернулась, чтоб показать дорогу, однако Телора вдруг резко схватила ее за руку. Очень худое, изможденное лицо оказалось так близко, что Алька отшатнулась.

— Наследница, — быстро прошептала Телора, — ты пахнешь… им. В тебе его кровь. Что ты здесь делаешь?

"Она была крагхом".

Алька с усилием выдернула руку из сжавшихся в мертвой хватке пальцев. И, стараясь говорить как можно спокойнее, ответила:

— Я… здесь живу, фье.

Ведь Мариус не должен был посылать к ней какую-нибудь сумасшедшую, нет?

— Он… силой тебя удерживает? — сиплый шепот. И глаза просто бешеные, широко распахнутые, — ты дочь своего отца. Твое место не здесь.

— Вы ошибаетесь, — с достоинством ответила Алька, — мое место здесь. С человеком, которого я люблю.

Она видела по лицу Телоры, что та отчаянно пытается осмыслить услышанное, все также прижимая к себе ребенка. И не знала, что делать. Такое внезапный, совершенно дикий порыв смутил и испугал. Отправить их обратно? Но ведь… едва одеты. Зима все-таки. А они в каких-то хламидах… Да откуда ж их Мариус выкопал?

Впрочем, Телора все решила за нее — совершенно внезапно бухнулась на колени, отпустила своего ребенка, но зато вцепилась в подол Алькиного платья. Лицо некрасиво скривилось, по впалым щекам покатились слезы.

— Простите… простите меня, ваше высочество. Как я посмела? Если хотите наказать, накажите. Я не должна задавать вам вопросы, я должна только служить вам и вашей семье… простите…

Она так и застыла на коленях, со склоненной головой, и девчушка безвольной куклой замерла рядом, так и не подняв головы.

Горло перехватило от волнения, и на миг даже перед глазами потемнело.

— Поднимись, — прошептала Алька, — что ты творишь… не надо так, не надо… и какое я высочество?

— В вас его кровь, — как заведенная, повторяла Телора, — вы наследница. Вы его дочь.

— Глупо это отрицать, — пробормотала Алька, совершенно теряясь, — но все равно, поднимись, пожалуйста. Если тебя прислал магистр, значит, ты теперь будешь жить в этом доме.

Телора покачала головой, все еще стоя на коленях и глядя на Альку снизу вверх.

— Когда мне предложили быть здесь прислугой, я даже помыслить не могла, кого встречу.

— Все равно, поднимись, пожалуйста, — Алька не без труда отвоевала край платья, за который цеплялась Телора, — хватит уже. Раз Мариус решил, что ты будешь здесь жить — значит так тому и быть. Только… не надо вот так. Я вовсе не сержусь. Ни капельки.