– Как мы будем завтра, мам? – Спросил он, перехватив недоуменный взгляд.

– Все будет хорошо. – Заверили его, но руку парень не отпустил.

– А отец?

– Все будет хорошо, – невольно попытавшись обернуться, вновь повторили Кеошу, робко улыбнувшись.

– Не будет, – произнес мальчишка устало. – Никогда не было. – Невольно припомнились обе его жизни.

– Когда бабушка была, он так себя не вел… – шептали, то ли оправдывая, то ли успокаивая его. – Утром поговорим, хорошо? Ложись спать.

Кеош отпустил руку.

Чуть согнувшись, чтобы не задеть головой потолок, архимаг вернулся к постели. Через свет, даваемый через крошечное окошко в стене, обнаружил треть кровати свободной и присел на нее с краю.

– Слышали оба? – Произнес Кеош глухо.

– Про сон? – Подтянул к голове одеяло Фил.

– Про бабушку. Ее надо возвращать.

– Так она же того, – замерев, недоуменно повернул к нему голову младший.

И Аркадия смотрела столь же вопросительно.

– У нас на войне, – отвел взгляд архимаг. – Иногда целые полки возвращались с рассветом.

– Ее ведь не отпели, не проводили, – расширились от понимания глаза Аркадии. – Ты собрался искать тело? В этом лесу?! – охнула она в полный голос.

– Тише, – шикнул на нее Фил, приподнимаясь на локте. – Малограмотная, у нас одна кровь. Проблема не в поисках, а в том, как туда дойти.

– Пойду я, ты и твой зомби, – наделил его Кеош мрачным взглядом.

– Не заморачивайся, я прикажу зомби тебя слушать. – Тут же укрылся младший, отворачиваясь с категоричным видом. – И ходи через ночь сколько хочешь.

Архимаг только головой покачал отрицательно, словно тот мог увидеть.

– Что? Да не стану я рвать контроль над зомби, не сожрет он тебя. – пробурчал Фил, закрываясь с головой. – Хочешь, душой поклянусь. Она ведь у меня есть, верно? – добавил он сонно.

– Выходим из дома, как все уснут. – Тихонько хлопнул ладонью Кеош по деревянному настилу.

– Но почему я?! – возмущенно прошептав, поднялся Филипп на локтях. – Вон, рядом рогатая и с хвостом, ну и валите с ней оба на все четыре стороны!

– Ритуал будет частично темный. – Без особого желания произнес архимаг.

Фил недовольно откинулся назад и положил руки за голову.

– Или тебя завтра выкинут из дома. Как, впрочем, и меня. – Привел довод Кеош.

– Могли бы втроем пойти, – перевела взгляд Аркадия с одного на другого. – Что? Мне, может, интересно.

– Нам нужна бабушка, а не еще один твой демон. – Не удостоил ее архимаг и взглядом, устраиваясь на своем месте. – Спим, пока есть возможность.

– Куда там.. – Проворчал Фил. – Еще придумывать, откуда бабушка взялась.

– Вот твой зомби ее и приведет. В соседнем селе жила, он ее нашел, – завозился Кеош, отвоевывая свою часть одеяла.

– Откуда тут взяться соседнему селу?

– Надежда – лучшее доказательство веры, – пробормотал архимаг, уже засыпая.

Ночь в свете полной луны равнодушно смотрела за передвижениями двух мальчишек и мерно шагавшего за ними крупного мужчины. Если бы ей было не все равно, может и приметила бы странность того, как дети уверенно идут к мрачному переплетению ветвей на опушке леса, а старший не тревожится и даже не пытается догнать. Еще ее наверняка бы смутили разговоры среди молодежи – в месте, опасном даже для опытного охотника, куда разумнее была бы полная тишина. Но двое говорили, будто на безопасной улочке, не стараясь шептать и приглушать голос.

Однако не беспечность тому была причиной, а плотная аура смерти, следующая за ними – в центре которой шагал высший зомби. И хищники, глядящие на них из тьмы, предпочитали отвернуться от добычи, пахнущей бедой – равно как самые опытные из них обходят капканы и ловчие ямы, а самые молодые и неразумные, снедаемые голодом, слепо верят чутью и не полезут в яму, заполненную рудничным газом.

Даже мошкара не вилась возле крошечного огонька сотворенного света, парящего перед мальчишками, освещая путь под ногами – а пару паучков, зацепившихся за одежду еще дома, старший из двоих уже нашел и раздавил.

– Нельзя, чтобы Аркадия жила, – втолковывали Филу уже который раз, подступаясь с новой стороны. – Где кровь бездны – всегда война, это фундамент, это правило! А война – это… – Парень уловил оценивающий взгляд на себе. – Война – это дерьмовое вино, постель с клопами и никаких развлечений на две недели пути.

– Война – плохо, – согласился Фил, выискивая взглядом ветки под ногой.

Хотелось подобрать что-то более-менее ровное и нетяжелое, чтобы сошло за трость или посох.

– Мы родичи, ты пойми! Да, ты хочешь меня убить, а я готов свернуть тебе шею, – злится архимаг на показное равнодушие к своим словам. – Но она – враг нам двоим.