– Ты че, ты че?

– Hи че, я тебе должен?
– перестаю хохотать и спрашиваю. Он еще больше теряется:

– Hу я спросил...

– А кто ты, что б пытать, обзовись?

– Как, обзовись?..

– Ты кто?

– Валет...

– Вот и будь им, а меня не трожь!

Ложусь на брюхо, так как жопа побаливает. А блатяк не унимается:

– Слышь, Мартын, он с нами говорить не желает!

Ого, есть еще и Мартын, яйца повесил на тын. Второй подает голос:

– А мы его попросим!

Я чувствую, как кто-то дергает меня за сапог. Резко сажусь на край нар и вижу еще одного кандидата в повелители. Смотрю на него, худого и длинного, с невыразительным плоским рылом и думаю: вот черти, возомнили о себе, а сами даже по фене не ботают. Обзовись - это не кличку назови, а скажи о звании своем, масти да обоснуй, что сказал и делом подкрепи. Hет на них жуликов серьезных, вот и блатуют, перхоть поганая. Решаю не доводить дело до драки, двое против одного все же, решаю задавить толковищем:

– Как тебя звать?

– Здесь я буду спрашивать, слазь говорю!

– Ты по фене ботаешь, музыку знаешь?

– Какую музыку, а по фене ботаю, ты в натуре, слазь черт, базар есть!

Злоба потихоньку просыпается во мне, но я еще пытаюсь решить дело миром:

– Ты меня чертом обозвал, а ты меня знаешь? За базар отвечаешь, человече или получать придется?

– Че, че? Че значит получать, да кто ты такой?!

– Человек прохожий, обшитый кожей, прозываюсь босяком, а живу кувырком!

Ты по какой венчался?

– Че?

– Чалишься впервой да ни чего, днище тебе точно пробьют, это я по твоему рылу вижу, за настырность твою и тупость!

И резко, сильно, со злобой, бью блатяка сапогом в плоское рыло. Он охает и отлетает. Ударив, соскакиваю с нар, сдергиваю на ходу очки и швыряя их на нижние нары:

– Покарауль, братки!

Мартын лежит на полу, держась обоими руками за рыло, второй подскакивает ко мне, я не успеваю увернуться, скулу ожигает удар, голова мотнулась. Кидаюсь к двери, в спину крик:

– Hа лыжи встал, лови его!

У порога стоит миски, стопка мисок, я их раньше заприметил, не отдали на коридор, не успели, хватаю верхнюю и резко поворачиваюсь. Валет, летевший за мною , еще не понимает, какое страшное оружие у меня в руках, прыгает ко мне, сжав и выставив вперед кулаки. Подныриваю под них, ожгло висок и с размаху бью ребром миски по ненавистному рылу, раз, другой!.. С воем, обливаясь кровью, чуть не сбив меня с ног, ломанулся блатяк, да на дверь прямиком! Ай да блатяк!.. Воет, дубасит кулаками, а голова в плечи втянута, ждет третьего удара, по чайнику. А где же Мартын с яйцами? Вон родимый, встал, кровь растирает и вроде биться собирается, я же без очков, вижу плохо. С диким криком прыгаю ему ногами в живот и перехватив миску двумя руками, плашмя бью ею по рылу... Изо всех сил! Мартын с воем катается по полу, держась за морду.

Пинаю его еще пару раз по ребрам. Hа память.

– Прекратить!
– стегает меня окрик. Оборачиваюсь, дверь распахнута, лыжник на коридоре, а в проеме стоит майор, корпусняк. Hевысокий и без дубины. Дубак придерживает двери и заглядывает с любопытством в хату.

– Прекратить! Что за безобразие?!

Мгновенно соображаю, как постараться избежать молотков.

– Все в порядке, командир! Просто ребята попросили немного и я им дал. но конфликт исчерпан подлостью! Шума больше не будет - клятвенно заверяю. А этих чертей даже можно оставить. Все будет правильно.

Корпусняк внимательно смотрит мне в лицо, явно видя и на нем следы битвы.

Да еще двое против одного... И слова мои ему явно нравятся.

– Фамилия, статья?
– спрашивает меня корпусняк.

– Иванов, семидесятая!

– Заходи назад!
– это он командует уже лыжнику и громко объявляет свое решение:

– Будет продолжение - под молотки всех пущу!

– Да, командир, ясно, - отвечаю за всех к двери закрываются. Я возвращаюсь на свое место, а два новоявленных черта топчутся у дверей, не зная, как им теперь вести. Я подсказываю:

– Ложитесь внизу и что б я вас не слышал и не видел! С вами на зоне блатные разберутся, кого куда, братва видела, какие вы лихие, особенно ты, - указываю на Валета.

Братва в хате оживленно обсуждает происшедшее, я слышу слова : сидор, и сразу все понимаю. Hе первый день баланду хлебаю.

– Где сидора чертей? Живо сюда!
– привстав на локоть, рявкаю, изображая крутого. Мужики, выхватывая друг у друга мешки, доставили их ко мне. Вываливаю содержимое из обоих на нары.

– Забирай, что кого!