Столы ломились от блюд. Чего там только не было!

Взор притягивали ровные ряды небольших открытых бутербродов и канапе с говяжьим, куриным и сырным паштетом, украшенные веточками молодой зелени.

Необычностью исполнения поражали яйца, фаршированные жареным луком, рыбной массой, грибами, жёлтым сыром и зелёным луком, а так же ветчиной и корейской морковью. Их бледно-розовые и светло-фиолетовые мраморные половинки вызвали острый интерес. Для окраски белка Наташа использовала отвар свёклы и смородиновый сок.

Салат с копчёной курицей и грибами, разложенный в тарталетках из песочного теста выглядел диковиной.

От румяных блинчиков со всевозможными начинками: из яиц и зелёного лука, из грибов и риса, капусты и яиц исходил аромат, от которого выделялась слюна и урчало в желудке.

Невозможно было отвести глаза от мясной нарезки, поданной на деревянных дощечках и украшенной розочками из отварной моркови и свёклы.

Горячие бутерброды с мясным фаршем, яйцом, луком и чесноком…

Слоёные волованы с сыром…

В низких керамических порционных сосудах нежно поблёскивал соус: майонез, чесночный, грибной, бешамель.

Огромный серебряный поднос с рольмопсами собрал вокруг себя любопытных горожан.

— Что это?.. — рассматривали они миниатюрные рулетики.

— Это съедобно?.. — принюхивались.

— Сельдь, что ли?.. — сомневались.

Для будущего меню — с возможностью отведать приглянувшееся — рекламировались различные яства. На прилавке-витрине — столе с двойной полкой над столешницей для выкладки и демонстрации порционных блюд — были выставлены мисочки с салатами, первыми и вторыми блюдами, запеченное в горшочках мясо с овощами. Пробу одной небольшой порции предлагалось оплатить.

Десерт… Пирожные с кремовой и фруктово-ягодной начинкой, печенье медовое, сахарное, песочное, кексы, фигурные пряники…

Казимир, усвоив новые знания, почерпнутые от хозяйки, стараясь ей угодить, превзошёл себя, представив на всеобщее обозрение шедевры их совместного кулинарного искусства: невиданной формы булочки с повидлом, творогом, сыром.

Наташа очень рассчитывала на присутствие детей, но по непонятной причине господа пришли без них. «Наверное, так надо», — решила она, переключаясь на заметно нервничающего Эриха. Горячо зашептала:

— Да они просто не знают, что делать со всем этим изобилием. — Поглядывала на Витолда, не спускающего взора с угощения. — Ничего не может быть лучше личного примера. Помоги гостям наполнить кубки вином и показывай, как правильно есть всё это. Напомни, что у нас самообслуживание. — Подвела нотара к ближайшему столу. — В конце концов, толкни речь за здравие монарха. — Дёрнула его за рукав, кивнув в сторону: — Посмотри на Хельгу. Её пример не остался незамеченным.

Эрих, привлекая внимание приглашённых, призвав мужчин выпить за здоровье короля, под громогласное одобрение переместился к следующему столу, собственноручно демонстрируя, что и как делать.

Гости освоились быстро. После первых выпитых бокалов вина и медовухи, мужчины оживились. Разговоры стали громче. Со всех сторон раздавался смех, шутки. Звенела посуда.

Фиона, раскрасневшаяся от оказываемого ей внимания, стоя за прилавком-витриной и принимая плату за порционные салаты и горячие блюда, сосредоточенно считала сверкающие монеты, ссыпая их в кошель на поясе.

Гензель с усердием помогал ей, подвигая горшочки и мисочки, выставляемые подавальщицами.

Порозовевшие аристократки, сидя за столами, расставленными по периметру зала, поедая деликатесы, делились впечатлениями, откровенно глядя в сторону палатина и его спутницы.

Подавальщицы, облачённые в единую униформу молочно-коричневого цвета, сновали по залу, убирая грязную посуду и пополняя быстро опустошающиеся подносы и блюда.

Вид подвыпившего Эриха и его постоянное отирание рядом с городским судьёй навели на мысль, что этих двоих связывает не только общий профессиональный интерес.

Взяв тонкое овальное медное блюдо, пфальцграфиня не спеша наполнила его изысками и, обернувшись к его сиятельству, сопроводив действо улыбкой, предложила:

— Пожалуйста, господин палатин, ознакомьтесь с нашим скромным ассортиментом. Мне кажется, что многое из этого окажется вам по вкусу.

Даже не взглянув на угощение, Витолд пытливо уставился в лицо хозяйки:

— Спасибо, я не голоден. — Как отрезал, сделав еле уловимый жест рукой.

Наташе ничего не оставалось, как поставить «хлеб-соль» на стол:

— Жаль. Но, может…

Пфальцграф нетерпеливо перебил:

— Вместо наслаждения едой из ваших хорошеньких ручек, я предпочёл бы, наконец-то, насладиться правдой из ваших прекрасных уст. Хотя, не скрою, лжёте вы великолепно. Уверен, что не всё сказанное перед Собранием — является плодом вашего воображения, но то, что в прошлую нашу встречу я не услышал ни одного слова правды, это уж точно. Вы солгали не только мне, но и почти втрое старшей вас пфальцграфине. Зачем?