Я дрогнула, представив весь масштаб трагедии: обои, полная замена мебели, шторы, тюль, предметы интерьера и всё на мне.

— Полностью доверяю твоему вкусу, — поспешно ответила я, подходя к шкафу с книгами, трогая кожаные корешки, проводя пальцами по полкам.

— Это ведь будет и твой дом тоже.

— Понимаю. Но думаю, что здесь я тебе не помощник.

— Почему?

Леонард никак не желал отступать, выпытывая всё до конца, не оставляя между нами даже малейшей недоговорённости и двусмысленности. С одной стороны хорошо, но с другой… как же было сложно признаться в собственной безграмотности и некомпетентности. Конечно, в Академии нам преподавали уроки этикета и даже были дополнительные занятия по домоводству. Вот только я их не посещала, наивно предполагая, что они не понадобятся, а времени зря терять не хотелось.

— Ты с рождения обучался этому, а я просто северянка из далёкого Изгара, которая жила с отцом в небольшом домике. Поверь, мы совершенно не думали о дизайне и прочих радостях ремонта.

— Айола, — мягко, но требовательно прервал меня муж. — Кажется, ты еще до конца не поняла, кем теперь являешься для остальных.

— Твоя жена? — предположила я.

— Ты графиня, аристократка, которая не может ошибаться и никому не позволит унизить себя. Никогда. Когда мы приедем в Ванагорию, о нашем браке уже будет всем известно и даже больше. Слухи, домыслы, откровенная ложь.

— Я понимаю, — кивнула я, вспоминая Мергери.

Эта точно молчать не станет, во всех красках описывая моё моральное падение и соблазнение самого завидного жениха Ванагории.

— Не понимаешь, — покачал головой Леонард. — Мы будем выезжать в свет, ходить на балы, я представлю тебя королю. Закрыться и спрятаться от этого не получится. Мы с тобой публичные личности и должны поддерживать свой статус. Да, я буду стараться быть рядом и не давать этим акулам вонзить в тебя зубы, но ты сама понимаешь, что всегда делать это я не смогу.

— Знаю.

— Поэтому забудь о сомнениях, — он встал с кресла и подошёл ко мне, держа за плечи и заглядывая в глаза. — Ты графиня Элкиз. И интерьером особняка занимаюсь не я, а приглашенный мастер. По приезду в Ванагорию я распоряжусь, чтобы все вопросы она задавала тебе. Если что-то не понравится, вызовет отторжение, то ты откажешься, заставишь переделать. Обещаешь?

— Да, — кивнула в ответ, а в груди заныло сердце:

«Ещё одна твоя любовница?»

Я не имела право это спрашивать, не могла и не хотела знать, но, возникнув, мысль никак не хотела уходить и требовала ответа.

— Что-то не так?

Хватка стала сильнее, и я покачала головой, выбираясь из захвата и отступая в сторону.

— Нет, всё хорошо. Хорошо, ты совершенно прав. Я займусь интерьером твоего дома.

— Нашего, — поправил меня Леонард, странно блеснув глазами.

— Нашего дома, — тут же подтведила я, улыбнувшись.

— Вряд ли кто-то тебе поверит, если ты даже себе боишься признаться в том, что мы муж и жена.

Я не стала с ним спорить.

— Мне просто надо время. Совсем немного. Не переживай, я не буду тебя позорить и за твоей спиной прятаться не стану.

— Я нисколько в тебе не сомневаюсь. А теперь прости, у меня дела, — мужчина вернулся за стол и склонился над бумагами.

— Да, конечно, не буду мешать.

Я бросила на него всего один взгляд и вышла, отправившись на поиски подруги, которая как раз шла мне навстречу.

— Что-то случилось? — сразу спросила Селина, стоило ей только взглянуть на моё лицо.

А я еще думала, что умею скрывать истинные чувства и мысли.

— Леонард хочет, чтобы я занялась благоустройством… нашего дома, — ответила ей, когда мы сели на террасе в тени раскидистого дерева.

— Так это замечательно! Или ты боишься не справиться? Так я тебя уверяю, что всё получится. Вкус у тебя есть.

— Я не этого боюсь.

— А чего?

— Того, что ждёт меня там, — призналась я. — Здесь всё было как-то проще и легче, а в Ванагории…

— Тот еще серпентарий, — поняла подруга. — Только переехав сюда, я поняла, как мне повезло. Ой, прости. Кажется я тебя не успокаиваю, а наоборот…

Я махнула рукой и улыбнулась.

— Всё нормально. Я и без этого хорошо помню, как они шушукались за моей спиной в тот первый приезд, как смеялись. Не думаю, что этот брак изменит отношение людей.

— Ошибаешься, перед тобой будут заискивать, лебезить и заглядывать в рот.

— Притворяться, — фыркнула в ответ. — Лгать, пускать пыль в глаза и точить ножи, чтобы воткнуть мне их в спину.

— Ты графиня.

— Но все они будут помнить о том, кем я была раньше.

— И пусть захлебнутся от зависти. Ты просто не реагируй, — ответила Селина и неожиданно хмыкнула. — Никогда не думала, что ты будешь бояться каких-то разряженных кукол. Обычно было с точностью до наоборот. Именно они боялись твоего острого язычка и смелости говорить правду прямо в лицо. Что изменилось, Айола?