– Значить, повторыть парад?
– оживился Ковпак.
– Четверть века Великого Октября - цэ дило важнэ.

– Да, именно парад. С учетом того, что силы наши за истекшие восемь с половиной месяцев возросли вчетверо, а наша регулярная Красная Армия одержала ряд значительных побед, полностью развеяв миф о непобедимость гитлеровского вермахта, - ответил Руднев.
– Ведь если на параде в Дубовичах мы поздравляли своих бойцов и все мирное население с разгромом фашистов под Москвой, то за труднейшую летне-осеннюю кампанию нынешнего сорок второго года тоже произошли события весьма знаменательные...

Все слушали Руднева, затаив дыхание. А он, гордо подняв голову, продолжал:

– За это время разгромлена Тихвинская группировка немецко-фашистских войск под Ленинградом. Теперь даже для Гитлера ясно, что не возьмет он наш Ленинград!.. Сейчас фашисты кричат, что якобы уже окружили Сталинград. Я же думаю, что они там поломают себе зубы! И хотя нынешний год очень тяжелый, он станет переломным годом в нашем противостоянии фашизму. Ибо приобретен боевой опыт, созданы новые виды оружия, превосходящие вражескую военную технику. Мобилизованы для нужд фронта все силы и средства нашего самоотверженного героического советского тыла. Вспомните только, какими оторванными чувствовали мы себя в тылу фашистов год тому назад. И какую заботу Большой земли ощущаем сегодня!.. А как вырос престиж нашей страны на международной арене! Весь мир по достоинству оценил героизм нашего народа. Вы только вдумайтесть: мы добились главного - изменения соотношения сил: оно изменилось в нашу пользу. Гитлеровская военная машина дала осечку, захлебнувшись кровью собственных солдат.

Комиссар сделал несколько шагов по горнице и добавил, обводя взглядом присутствующих:

– Итак: седьмого ноября, вместе с жителями Лоева, нашими братьями-белорусами, вместе со всем многонациональным советским народом мы отпразднуем двадцать пятую годовщину Великого Октября. Проведем в местечке военный парад, дадим понять здешнему населению, что Красная Армия скоро придет сюда, а мы - один из ее передовых отрядов!..

Как и в Дубовичах, за ночь партизаны построили трибуну на лоевской площади, на ней установили мощный трофейный "телефункен". Произвели парадный расчет, который должен был в миниатюре повторить традиционное шествие батальонов на Красной площади.

Ровно в десять часов утра в сопровождении семи аккордеонов, эхом повторяющих торжественный октябрьский марш, передаваемый из Москвы, партизанские роты, чеканя шаг, двинулись по площади освобожденного Лоева, мимо трибуны, на которой стояли Ковпак и Руднев с красными бантами на груди.

Народ ликовал. Многие плакали от радости.

Может быть, этот трехчасовой партизанский парад длился бы еще дольше, если бы оккупанты не бросили на нас из Речицы эсэсовцев с несколькими бронемашинами. Пришлось нашему командованию прямо с парада послать две роты Шалыгинского отряда, и те встретили непрошеных гостей как следует.

Но радостное, праздничное настроение не покидало нас и местных жителей весь день.

Спустя неделю после лоевского парада, когда наше соединение форсировало реку Припять, уйдя на сто с лишним километров на запад от Лоева, разведчики, возвращаясь с дальних маршрутов, докладывали:

– Товарищ командир! Говорят, что неделю тому назад части Красной Армии форсировали Днепр в районе Лоева!..

– И много войск, по вашим данным, форсировало Днепр?
– спросил Ковпак, подмигнув Рудневу.

– Тысяч сорок или пятьдесят, говорят! Трое суток переправлялись: пехота, артиллерия, танки... И авиация их прикрывала.

– Интересно, откуда такие данные?
– переспросил комиссар, крутя свой черный ус. Он-то хорошо помнил, как "прикрывали" нас при переправе вражеские "юнкерсы".

– Народ так рассказывает, - объяснили разведчики.
– Сами мы таких регулярных формирований не встречали, но слух идет упорный.

– Ну, раз народ так каже, значить - цэ правда, - улыбнулся Ковпак. Бо будэ так, як народ хоче!..

И когда разведчики ушли, Руднев очень довольный сказал:

– Вот, Сидор Артемович, тот самый случай в нашей пропагандистской работе, когда можно сказать: игра стоила свеч! Вот тебе и парад! А?

Оккупационные власти, предвидя, что в глухих районах Полесья могут появиться партизаны, создали в самом центре его, в городке Лельчицах, свой опорный пункт с крупным гарнизоном и гебитскомиссариатом, представлявшим окружную административную власть.

Первым оценив роль этого опорного пункта оккупантов в Полесье, Руднев сказал Ковпаку на очередном совещании в штабе:

– Пока мы не уничтожим это осиное гнездо в Лельчицах, нам не выполнить приказа Ставки Верховного Командования о создании здесь, в Полесье, нового партизанского края и развертывании всенародной освободительной борьбы!

Тут же решено было окружить и полностью уничтожить лельчицкий гарнизон.

Ночью 26 ноября, ровно в 2.00 три наших отряда одновременно атаковали спящий гарнизон: Матющенко - с запада, Кульбака - с востока (с моста через Уборть) и путивляне - с юга. Северную часть Лельчиц решено оставить противнику в качестве "спасительных ворот", причем жаждущих спасения поджидал в засаде четвертый отряд - Кролевецкий, блокируя заодно дорогу на случай, если подоспеет подкрепление противника со стороны Мозыря.