– Ты прав, Сэмэн Васильевич. Да и дразныть нимцив сейчас, перед выходом в рейд, не выгодно...

– Сидор Артемович, а что если нам послать несколько рот в направлении Суземки и Знобь-Новгородской, аж к самой Десне?
– оживившись, предложил комиссар.
– По нашим разведданным в тех районах немцы держат гарнизоны только в крупных населенных пунктах. В большинстве сел хозяйничает одна полиция. Так вот пусть наши ребята уничтожат несколько полицейских гарнизонов и возьмут у них продукты.

– А шо, цэ - дило!..
– согласился Ковпак. И вдруг предложил: - Можэ, выйдэм, походым трохи?

– Не возражаю, - согласился комиссар.
– Надо немного размяться.

Поправив накинутую на плечи шинель, он шагнул к двери.

Ковпак запахнул на груди свою длинную рыжую трофейную шубу, последовал за комиссаром.

Когда они вышли из машины, к ним приблизился Яков Григорьевич Панин.

– Был я сейчас, товарищи, в подразделениях, - начал он с ходу, обращаясь одновременно к Ковпаку и Рудневу.

– Ну, как там настроение у народа?
– спросил Семен Васильевич.

– Приуныла немного братва, - сказал Яков Григорьевич откровенно. В его серых глазах было выражение обычной озабоченности.
– Видно, животы у всех подтянуло. Но не жалуются! Говорят: ведь у командира и комиссара тоже с харчами туго. Стало быть, командование об этом маракует?..

– Молодцы, - довольно улыбнулся Сидор Артемович.
– Правильно понимают обстановку... Ну, хлопцы, извинить, у мэнэ свои дела!..

– Семен Васильевич, - чуть понизив голос, продолжал Панин.
– Мне по секрету ребята сказали, что в артбатарее есть мясо.

– Откуда?
– удивился комиссар.

– Говорят, старшина корову где-то достал.

– Да ну-у?!
– воскликнул с тревогой в голосе Руднев. Он шагнул вплотную к Панину и, волнуясь, быстро добавил: - Яков Григорьевич, очень прошу тебя, сейчас же пошли связного, пусть немедленно вызовет ко мне политрука батареи.

– Есть, товарищ комиссар!
– с готовностью козырнул Панин, но в его мягком, добродушном голосе сейчас зазвучала тревога.
– Пошлю...

Следует сказать, что в те дни эта самая артбатарея нашего соединения только-только была сформирована согласно приказу. Командиром ее был назначен майор-артиллерист Анисимов, совсем новый человек, всего несколько дней тому назад пришедший к ковпаковцам.

Майор Анисимов в сентябре 1941 года попал под Киевом в окружение, затем в Конотопский лагерь военнопленных. Летом 1942 года ему с товарищами удалось бежать. Вырвавшись из когтей смерти, вся группа (двадцать восемь человек) направилась в сторону Брянских лесов, в надежде перейти линию фронта.

Как раз в это время из-под Конотопа возвращался с тремя своими минерами отчаянный ковпаковский разведчик и диверсант "Саша" (Ефрем Берсенев). В лесу под Ямполем разведчики встретились с этой группой и узнав, кто такие, привели всех в соединение.

Артиллеристов среди ковпаковцев было немного, и поэтому Анисимова назначили командиром батареи. Политруком к нему Ковпак и Руднев направили старого артиллериста и партизана времен гражданской войны Алексея Ильича Коренева.

Через четверть часа после беседы комиссара с Паниным, запыхавшийся и разрумянившийся от быстрой ходьбы, Дед Мороз уже докладывал самому Рудневу:

– Товарищ комиссар соединения! Политрук артбатареи Коренев по вашему вызову прибыл!

– Здравствуй, Алексей Ильич!
– по-дружески протянул ему руку Руднев.

Коренев шагнул вперед, сжал ее в своей крупной, плотной ладони. Комиссар заглянул в глаза Деда Мороза, спросил:

– Алексей Ильич, говорят, артбатарея разжилась мясом?

– Да, так точно!
– ответил Коренев, еще не понимая, чего хочет от него комиссар.
– Позапрошлой ночью старшина достал целую корову... А разве штабу не передали мяса?
– спохватился он.
– Я сейчас же проверю и скажу, чтоб принесли...

– Алексей Ильич!..
– прервал его Руднев.
– То, что твой старшина не дал мяса штабу, не так страшно. Мы не помрем. Меня больше беспокоит другое: где, у кого взял он ту корову, ты поинтересовался?

– Честно говоря, нет, - признался Коренев.
– Я как-то даже не подумал об этом.

– Это плохо!
– сказал строго комиссар.
– Ты обязан был подумать прежде всего об этом, учитывая обстановку, в которой мы сейчас находимся.

– Ты прав, Семен Васильевич, Извини, совсем ум отшибло у старика! произнес, сокрушаясь, Дед Мороз.

– Так вот, я тебя очень прошу, дорогой Алексей Ильич, пойди и поинтересуйся... потом доложишь мне.

– Есть!

Приложив руку к козырьку фуражки, Коренев повернулся по-военному кругом и, несмотря на свой уже преклонный возраст, чуть не бегом поспешил в батарею.