Спустя полчаса, едва Руднев успел рассказать вернувшемуся к штабной машине Ковпаку о своем разговоре с Паниным и Кореневым, к Сидору Артемовичу подошел дежурный по штабу и доложил:

– Товарищ командир соединения! Из деревни Новая Гута пришла какая-то женщина. Говорит, ей надо к вам.

– Шо ей од мэнэ надо?
– спокойно и, как всегда, с шутливой усмешкой, спросил Сидор Артемович.

– Не могу знать. Она не говорит... Плачет и требует пропустить ее до самого Ковпака!

– А-а, - протянул Сидор Артемович уже серьезно.
– Ну, раз требуе, значить, припекло!.. Дэ вона?

– Тут, на ближней заставе, товарищ командир.

– Давай ее сюда!

– Есть!
– Дежурный бросился бегом к связным.

– Нэ дають нам з тобой, Сэмэн Васильевич, сьогодни спокойно подумать, - пожаловался командир.

– Да, не дают, - рассеянно произнес комиссар. Потом, после паузы добавил: - Но обычные хлопоты - дело не страшное. Меня пугает другое. Боюсь, что у нас случилось ЧП: эта женщина пришла к тебе, Сидор Артемович, за той коровой, которую позапрошлой ночью привел в батарею старшина!

– Ты думаешь?

– Чует мое сердце.

Ковпак молча насупил брови, глядя на носки своих сапог. Потом перевел взгляд в ту сторону, откуда должна была появиться нежданная просительница.

Вскоре на лесной дороге, ведущей к штабу, показалась в сопровождении партизана худощавая женщина в черной изрядно поношенной мужской фуфайке и в длинной до щиколоток юбке. Женщина шла быстро, будто боялась, что ее вернут и она так и не увидит своего надежного защитника, знаменитого Ковпака. Лицо ее было заплакано, но в глазах горела решимость.

Подойдя к стоявшим около машины Ковпаку и Рудневу, паренек-связной лихо вскинул руку к своей теплой шапке, доложил:

– Товарищ командир! Ваше приказание...

– Хорошо, - остановил его командир.
– Можешь пока быть свободным.

– Я до вас, товарищ Ковпак, - заспешила женщина.
– Я до вас!..
– И вдруг заплакала.

– А вот слез я не люблю, - строго, но в то же время как-то по-отцовски остановил ее Ковпак.
– Слезы тут нэ нужны. Ты успокойся и расскажи толком, чого пришла?.. Якэ в тэбэ горэ?

Руднев стоял рядом, скрестив руки на груди.

Женщина вытерла уголком платка красные от слез глаза.

– И правда - горэ, товарищ Ковпак!.. Прямо нэ знаю, як дальше жить?.. Летом фашисты забралы у мэнэ всэ: зерно, свыню, пострелялы курей. Добрэ, хоч корова була тоди у лиси. Нам зосталась! Вона ж годувала моих дитэй... А позапрошлу ночь пришли два ваших партизана и забралы нашу кормилицу, опять залилась слезами женщина.
– Муж воюе! Я одна. Четверо малых дитэй... Як же их тэпэр кормить буду?..

– Откуда ты знаешь, шо твою корову взяли мои партизаны?
– спросил Сидор Артемович.
– Ты узнаешь тех хлопцев?

– Узнаю, - ответила она тихо.

– Дежурный!
– позвал Ковпак.

– Слушаю вас, товарищ командир!
– отозвался тот. Он стоял метрах в десяти от штабного автобуса.

– Вызови ко мне старшину батареи, - приказал Ковпак тихо и так спокойно, будто просил принести стакан воды.

Батарея размещалась всего в какой-нибудь сотне метров от штаба. Как раз в это время политрук батареи Коренев распекал старшину за корову. Старшиной батареи был тертый армейский интендант, капитан по званию, из числа тех двадцати восьми окруженцев, что бежали вместе с майором Анисимовым из конотопского лагеря смерти, Старшина, хоть и был новичком, слыхал уже от партизан вошедшие в поговорку слова: "Приказ двести расстрел на месте!". Но, забирая корову у хозяйки, считал, что действует в интересах своей батареи, а значит, поступает правильно.

И только сейчас поняв, что совершил подлость, за которую может поплатиться головой, старшина вытянулся в струнку перед своим политруком, не спуская глаз со штабного автобуса, откуда торопливо шагал к ним посыльный.

Козырнув Кореневу, посыльный выпалил:

– Товарищ политрук, старшину срочно вызывает командир! К нему пришла какая-то женщина.

– Ладно, иди!..
– Расстроенный Коренев махнул рукой.
– Чему быть, того не миновать!

Старшина четко повернулся на каблуках и быстро направился к штабу. Но вдруг, увидев автоматчика 3-й роты по прозванию Колька-Мудрый, стоявшего под деревом в шикарной фетровой шляпе, бросился к нему:

– Слушай, Колька, будь другом, выручи! Одолжи мне на пару минут шляпу. Век не забуду!

– Бери, - ответил тот, недоумевая.

Старшина схватил шляпу, словно то была сама шапка-невидимка, и, натянув ее поглубже на голову, бросился догонять посыльного.

Тем временем Руднев и Ковпак беседовали с пострадавшей, изредка посматривая в сторону, откуда должен был появиться виновник ЧП, бросившего тень на все соединение. Оба - и командир, и комиссар - нервничали.

Ковпак, увидев связного артбатареи и старшину в щегольской фетровой шляпе, идущих к штабу, поднял глаза на комиссара, словно говоря: "Ну вот, сейчас мы с тобой все выясним!" (А проверять Дед умел мастерски). Затем пристально посмотрел женщине в глаза.