Думай, думай. Кто в Бомтауне может их спасти? Баргудо? Ищи-свищи его теперь, да и что с него взять, он сам бродяга… Вернуться к Гежчи? Антиквар точно им не будет рад, но, может, ссудит хоть парой дней? Нет. Им даже за проезд заплатить нечем, а на рельсоходах зайцем не проедешь, ещё полицам попадёшься. Дойти пешком? Карту они посеяли на бегу, и не у кого спросить дорогу, без значков «крашеные» их даже не заметят.

Змей! Что же, вот так всё и закончится? И судьба им умереть в подворотне чужого города, так далеко от дома?

Подул ветер. Он зашуршал мусором на ступенях, сморщил рябью блики на воде канала — и принёс отдалённый, знакомый звук: сирену побудки. Надо же, а Коулу казалось, что Бомтаун совсем не спит.

Сейчас бы проснуться дома, опустошённо подумал Коул. У себя в кухне, и чтобы мама хлопотала у плиты. Ведь не может всё быть настолько ужасно взаправду… А потом вдруг поднял голову и насторожился, прислушавшись к новостям.

Рин негромко вздохнул.

— Коул, — начал он. — У меня тут…

— Тише! — оборвал его друг. — Слушай!

— …вспышка инфекции в предместьях Анкервилла, — громыхал голос, вплетаясь в далёкий уличный шум. — Медицинское Ведомство предупреждает об угрозе эпидемии бородавчатой лихорадки. В связи с этим, возможно введение карантина в ряде городов и селений Двадцать Второго округа. Просим граждан проявить сознательность и оказать…

— Вот так беда, — только и выговорил Рин, и Коул кивнул. На какой-то миг они позабыли даже о собственной беде, такой пугающей была новость.

Бородавчатая лихорадка была ужасом и бичом. Заболевший начинал чесаться, потом впадал в жар, а кожа покрывалась растущими бородавками, не поддававшимися никаким средствам. Позже бородавки начинали появляться во рту, в носу, а когда прорастали в лёгких и в желудке — человек погибал. Даже у выживших на всю жизнь оставались бурые пятна по телу. Заражённые районы изолировали, вылеченных — выселяли в особые закрытые поселения, откуда никто не возвращался.

Коул вспомнил фототипии с плакатов в медпункте завода. Кузовозы с эмблемами Ведомства, фигуры врачей в белых костюмах и дыхательных масках, заграждения с грозными табличками на дорогах. Вот так будет и теперь. Зловещие белые призраки оцепят районы болезни, излеченных сошлют, здоровых расселят по другим городам. А болезнь зальют хлоркой — и сожгут, вместе с домами и вещами больных. Небось, подтянут армию с броневиками и огнемётами. Ходили слухи, что иногда они сжигали целые селения…

Стоп. Вот! Вот оно!

Решение вдруг предстало перед Коулом, как будто детали-мысли сошлись, и закрутился механизм.

— Рин! — он вскочил на ноги. — За мной, быстро!

— Куда? Я…

— У меня идея. Скорей! — Коул схватил друга за руку. Вдвоём они взбежали по ступеням вверх. Оказавшись на улице, Коул огляделся. Они бежали от горящего мюзик-холла, не разбирая дороги — куда теперь?

— Эй, мастер! — окликнул он прохожего. — Как пройти к «Старому рыцарю»?

Они вбежали в трактир, и Коул не смог сдержать стон. За столами не было никого, кроме пары ранних выпивох. Неужто, опоздали?

— Ушли они. Уже с час как, — подтвердила тётка, подметавшая между столами. У Коула оборвалось на миг сердце, прежде чем она добавила: — Небось, на вокзал пошли. Вы ещё успеете, может. Вверх по улице, и влево до конца.

— Спасибо, тёть. Рин, живей!

— Постой! — уже за порогом взмолился Рин. — Дай отдышаться… Мы куда бежим-то?

— Ты ж слышал, на вокзал!

— Нет, — Рин запыхался, но говорил твёрдо. — Мы и так мечемся, ничего не зная. Подожди минуту, и скажи, пожалуйста: что ты придумал?

И Коул объяснил.

— Да ты спятил? — Рин спал с лица. — То есть, прости, но… ты что?

— А что я? У тебя ещё варианты есть? Вот и у меня нет.

— Но, но, но! — Рин огляделся, будто ища те самые варианты. — Вот так просто? Но это же…

— Да, стрёмно, — согласился Коул. — Но ты подумай, где ещё денег взять. К тому же, это шанс свалить отсюда. Других не будет.

— Ну, вообще-то…

— Кроме того, — добавил Коул, — если сейчас не успеем, то нас всё равно сцапают. Про карантин слышал?

— Да, но… Стоп. Ты что, думаешь, — Рин округлил глаза, — что это всё… на самом деле, из-за нас?

— Не знаю. Но знаю, что, если его введут, мы из Бомтауна уже не выберемся. Тогда проще сразу полицам сдаваться. Мне чего-то не хочется, а тебе?

— Нет! Нет, конечно. Просто… — Рин замялся.

И Коул, прекрасно понимавший чувства друга, положил руку ему на плечо.

— Ринель, всё будет хорошо, — убеждённо сказал он. — Главное, что мы вдвоём. Уже раз прорвались — и снова прорвёмся. Ты же мне веришь?