– Да, - Козимо посмотрел на Боно, я покачала головой:

– Нет, пусть останется, разговор касается и его.

– Хорошо, - принц снова откинулся на подушки. Я села на стул и с наслаждением вытянула ноги:

– Ты видел Лоренцио?

– Нет, говорят, он явился, благоухая всеми ароматами Лаччио, и удалился в свои комнаты. Так что происходит?

Я помолчала, затем решила начать с главного:

– Антонио защищает Роя.

– Что? – голубые глаза смотрели на меня с недоверием, - но это невозможно! Он уже лет десять, как…

– Тем не менее сегодня он вышел именно как защитник и не давал Рою и рта открыть.

Козимо задумчиво покусал губу:

– Может, он и прав: зная Алайстера, не сомневаюсь, что у него сейчас отвратительное настроение. А в таком настроении он может наговорить лишнего!

– Антонио и сам был немногословен, - возразила я.

– Думаешь, что он – заодно с Иеронимо?

– Не знаю. У меня нет доказательств, Козимо. Все, кто мог знать о татуировках у пастырей, молчат.

– То есть пока тупик… - принц сложил руки вместе и задумчиво постучал пальцами друг о друга, - Лиза, ты точно не хочешь вернуться в свой мир?

Я покачала головой и хотела добавить, но в дверь постучались, и на пороге появилась Саша в сопровождении пастыря Антонио. При виде меня подруга буквально замерла, затем с совершенно отстраненным выражением лица подошла к Козимо и начала щупать пульс.

– Пастырь, что привело вас сюда? – принц взглянул на бывшего учителя.

– Вы, выше высочество, - Антонио улыбнулся, - Я приехал справиться о вашем здоровье и узнать, могу ли я помочь вам?

– Не думаю.

– Да, я вижу, что вы окружены заботой, - пастырь улыбнулся вдруг смутившейся Саше, - Кстати, вижу, что вам уже сказали, что я взялся защищать вашего кузена.

Еще одна улыбка, на этот раз, слегка лукавая, адресованная мне.

– Вы видели меня сегодня в зале? – я не стала отрицать. Он чуть наклонил голову, - А… Рой?

– Не берусь утверждать, заметил ли вас граф Алайстер, но лично я ему на вас не указывал. Судя по его вполне терпеливому поведению, нет.

– Делрой и терпеливое поведение? – фыркнул Козимо, - Скорее, летом пойдет снег, чем Алайстер будет терпеть хоть что-нибудь!

– Он сейчас не в том положении, Козимо, - одернула я принца.

– Именно, поэтому я бы рекомендовал вам, мадонна, больше так не рисковать.

Я выразительно посмотрела на принца, он слегка замялся, затем внимательно посмотрел на Антонио:

– Вы не могли бы, пастырь, оголить шею на несколько минут?

Тот усмехнулся:

– Если вы ищете татуировки, о чем уже знает весь Лаччио, то помимо шеи, - он распустил завязку у горла, и продемонстрировал нам шею и часть плеча, - есть еще руки, - пастырь закатал рукава, - и ноги.

Он приподнял свои одежды. Козимо выдохнул и с укором посмотрел на меня:

– Все чисто!

– Это еще ни о чем не говорит! – упрямо возразила я. Антонио усмехнулся:

– Хорошо. Если я поклянусь магической клятвой, что не желаю зла Делрою Алайстеру?

Я демонстративно посмотрела на Козимо. Он кивнул:

– Будьте так любезны.

– Только поклянитесь, что вы не желаете зла, смерти и тюремного заключения, - добавила я. Антонио усмехнулся:

– Прекрасные дополнения, мадонна! Клянусь, что не желаю зла, смерти или увечья, а также неволи графу Делрою Алайстеру! – его обе руки засветились белым светом.

– Принимаю! – отозвался принц. Свет погас. Антонио выдохнул:

– А теперь, когда наши разногласия решены, давайте поговорим.

– Вы же за этим и приехали сюда, а не справиться о моем здоровье, - язвительно заметил Козимо. Удивительно, но Саша до сих пор держала его за руку, и он не сопротивлялся. Антонио улыбнулся:

– Да, принц, в том числе и за этим. Хотя, должен заметить, вы, как всегда, недооцениваете себя.

– Скорее, переоценивает, - пробурчала я, Саша посмотрела на меня с укором, принц сделал вид, что не услышал:

– Так что же вы хотели обсудить?

– Убийства женщин… - пастырь пристально посмотрел на Боно, - Все они были… натурщицами…

– И позировали в основном в спальнях, - договорила я.

– Именно так. В связи со слухами о том, что кто-то расспрашивал о татуировках на телах…

Я в досаде прикусила губу. Теперь, если даже кто-то из этих женщин остался в живых, то будет молчать.

– Кто… - голос Боно оборвался, он откашлялся и продолжил, - Кого убили?

– Анны среди них нет… её никто не может найти…