— Ты чего? — от Белова не укрылось смятение невесты.

Удивительно, но с каждым днем он все лучше чувствовал настроение Насти, точно верный пес.

— Душно стало, — пожаловалась девушка, не желая раскрывать истинную причину.

Белов молча подхватил девушку под руку и, несмотря на возражения, вывел из толпы.

— Гриша, что как государыня хватится? — укорила Настя.

Воспоминания о недавней расправе были еще свежи, а девушка уже убедилась, как быстро фавор сменяется опалой.

— Не хватится. Ей сейчас не до фрейлин, — Белов внимательно посмотрел на Елисавету Петровну, о чем-то оживленно беседующую с послом, почтительно стоящим у её кресла.

Щеки государыни раскраснелись от вина, она то и дело обмахивалась веером. Сидевший рядом с ней Рассумовский слегка осоловевшим взглядом смотрел на итальянскую комедию. В руках у ночного императора, как прозвали за глаза Алексея Григорьевича, была рюмка с мутным напитком — хлебным вином, а в простонародье самогоном. Посол неодобрительно посматривал в сторону фаворита императрицы, но благоразумно не вступал в разговор с ним.

Елисавета Петровна сказала что-то и оба мужчины рассмеялись.

— Не она, так Марфа заметит, — упрямо возразила Настя, все еще наблюдая за императрицей. — Ты же знаешь, что она меня винит во всех своих бедах!

— Марфу Саверьевну государыня в имение отправила. В опале она, — пояснил Григорий, увлекая Настю к кустам сирени. — Остальные за тобой следить не будут. Так что не беспокойся. К тому же мы здесь станем: и видно всех, и спокойно.

Место Гвардеец и впрямь выбрал отличное: теперь Насте было видно и происходящее на сцене, и саму Елисавету Петровну, в тоже время основная часть придворных толпилась позади шатра, словно избегая кустов, под которыми находились тайные жених с невестой.

— Интересно почему никто не прознал про это место? — спросила девушка у преображенца.

Тот хитро улыбнулся.

— Чуть дальше пост стоит. Я и наказал караульным всех отсюда отгонять…

Настя в ответ лишь ахнула:

— Гриша… Как можно!

Белов беззвучно рассмеялся, наслаждаясь изумлением невесты.

— Только так и можно, во дворце кто успел, тот и съел! — он осторожно положил ладонь на тонкую талию девушки, привлекая к себе, вдохнул уже ставший знакомым запах мяты.

— А если про твой приказ прознают? — Настасья все еще волновалась.

— Да кто? — преображенец махнул рукой. — Здесь все только и горазды, что ногами шаркать да должности выпрашивать.

— Семеновцы те же.

— Эти могут, — беспечно отозвался Белов. — Только у семеновцев самих рыльце в пушку: они ж обычно в парке караул несут! Я их третьего дня их солдат с картами на посту застукал. На девку играли… Ох, разборки были! Долгорукому тогда досталось!

— А ему-то за что? Он тоже играл?

— Михаил Иванович в другие игры играть любит, — отмахнулся Григорий, слегка нахмурившись. — Просто солдаты его были. Высекли их конечно, чтоб остальным неповадно было. А Долгорукого граф Шувалов до-о-олго отчитывал… Лично. Дыбой грозил.

Настя покачала головой. Дворцовые нравы для нее были все еще не понятны. Девушка всей душой желала оказаться в своем имении, где жизнь бы текла привычным для нее укладом.

Григорий, расценив задумчивое молчание как покорность, притянул невесту еще ближе, намереваясь продолжить то, что происходило днем, но Настя вдруг спросила:

— А государыня знает про то, что в караулах происходит?

— Граф Шувалов наверняка сказывал… — фыркнул Белов. — Только ей-то что? Служба своим чередом идет, а кто что в кустах делает…

Последние слова были ошибкой. Григорий понял этот, как только Настя вздрогнула и решительно высвободилась из объятий. Отойдя на два шага, она повернулась и строго посмотрела на жениха.

Эта девичья стыдливость заставила Белова вновь улыбнуться. Зверь внутри заскулил, но терпеливо лег, положив морду на лапы. Ведунья стоила того, чтобы подождать.

Не встретив сопротивления или уговоров, девушка замерла. Гордость требовала уйти, но в то же время Григорий не сделал ничего дурного, кроме как провел невесту на достаточно неплохое место, чтобы она смогла сполна насладиться представлением.

Настя нерешительно взглянула на Белова. Тот сделал вид, что увлечен происходящим на сцене, хотя, девушка была в этом уверена, пристально следил за ней.

Затянувшееся молчание действовало на нервы. Настя все стояла, так и не зная, как правильно поступить. До неё то и дело доносились взрывы смеха, сопровождавшие реплики актеров.