— Да, мистер Мейсон, я видел. Отвезём её в отделение и следом за вами.

— Жду, — ответил Мейсон и быстрым шагом удалился из квартиры.

— Мистер Мейсон… — позвал Паркер.

— Не сейчас, я тороплюсь, нужно сегодня успеть многое, насыщенный день, встретимся у дома её помощника, там поговорим, — спускаясь по лестнице, ответил ему сыщик.

Перелистаем несколько страничек назад. Немного терпения, и вы, мой дорогой читатель, всё поймёте.

С детства Уильям Мейсон дружил с Эдгаром Кортни. Он любил друга, как брата, ничего не утаивал от него, часто беседовал с ним на волнующие темы. Друзья по духу были очень близки. Эдгар также являлся выходцем из высокопоставленной семьи, был обучен хорошим манерам, владел одиннадцатью иностранными языками. Он берёг семейные традиции, с глубоким уважением относился к своим корням. Как и Уильям, Эдгар выбрал свою профессию по призванию. После окончания учёбы успешно практиковал. Его считали прекрасным незаурядным доктором, ему доверяли. Карьера Эдгара шла в гору. За короткое время его клиентура увеличилась в несколько раз.

Мейсон гордился другом, внимательно выслушивал его мнение, обращаясь к нему за советом.

И на сей раз Уильям договорился с Эдгаром, что тот приедет в момент задержания Мейбл и оценит преступницу с медицинской точки зрения. Эдгар прибыл к назначенному времени, незамедлительно прошёл в квартиру после Мейсона, сделав знак Паркеру, что он приехал с сыщиком. Паркер понял и одобрительно кивнул головой.

Эдгар тихо стоял в стороне, наблюдая за преступницей. Когда Мейбл увели, Мейсон проронил всего одну фразу:

— Сейчас тороплюсь. Подъедешь ко мне вечерком? Надо поговорить.

— Обязательно. Есть очень интересная находка. Думаю, она подскажет тебе нужное направление и поможет сделать верное заключение о психическом состоянии преступницы.

— Спасибо тебе. Ты молодец. Очень рад. Буду ждать. Разыграем партию в шахматы и поговорим.

— Буду, — ответил Эдгар и ушёл.

Мейсон быстро спустился вниз, вышел на улицу и полной грудью вдохнул свежий воздух.

— Ах, как хорошо. Теперь Браун. Ну что ж. Пора завершать, — произнёс Мейсон, сел в экипаж, возница дожидался его, и они уехали.

Вечером после ужина, сидя у камина, друзья разговорились.

— Эдгар, поделись впечатлениями.

— С большим удовольствием.

— Что тебе удалось заметить?

— Начну с анатомии.

— Любопытно.

Заметив удивлённый взгляд друга, Эдгар пояснил:

— Послушай до конца, спокойно, не перебивая, и ты всё поймёшь.

— Слушаю.

— Дама явно с отклонениями от нормы, но не до такой степени, чтобы признать её невменяемой.

— Меня это вполне устраивает. Считаю, что она должна понести тяжкое наказание. Так что же тебе удалось выхватить из всей сцены задержания? — Мейсон чувствовал, что друг заметил что-то очень необычное, о чём он собирался рассказать ему.

— Слушай и запоминай. На латинском языке это называется Prоcеrus — мышца гордецов.

— Что-что? Как ты сказал? — привстал от неожиданности Мейсон.

— Садись. Место расположения называется «мышца гордецов».

— Какое странное и в то же время красивое название, никогда не слышал. Сгораю от нетерпения, спешу узнать, что сие означает.

— Prоcеrus — мышца гордецов, — повторил друг. — Это всего-навсего пирамидальный мускул.

— Всего лишь мускул? А по названию подумалось что-то из области изобразительного искусства.

— Не торопись с выводами. Знаю, что ты неравнодушен к полотнам великих мастеров, но в данном случае это из другой области. Так вот, сокращаясь, мускул опускает кожу надпереносья, образуя у корня носа поперечные складки. Обычно мышцы — правая и левая, работают одновременно. Они тянут вниз кожу между бровями, образуя, главным образом, вертикальные складки и сближая брови внутренними концами вниз, понимаешь, опускают внутренние концы бровей. Теперь самое главное и это напрямую имеет отношение к данной личности и выводам, которые напрашиваются.

— Ты имеешь в виду преступницу?

— Ну а кого же? Мы ведь о ней ведём разговор. Слушай и запоминай. Действие этих мышц придает лицу выражение жестокости, чрезвычайного гнева, глубоко упрятанного в душе, представь, угрозы и большого недовольства тем, что происходит.

— Вот оно что. Потрясающе! А я-то всё время думал, беседуя с ней, почему у неё такое свирепое, звериное выражение лица. Теперь всё понятно. Благодарю, что так подробно разъяснил. Это многое объясняет.

— Ещё не всё.