— Нет-нет, спрашивайте, я согласна.

— Мне повторить вопрос?

— Не надо. Познакомились, когда молодожёны вернулись после свадебного путешествия. Они с Георгом недолгое время жили в замке, потом переехали на квартиру, которую купил Георг.

— Понятно. Какое впечатление на вас произвела молодая жена?

— Запомнилось, что она никогда ничем не была довольна и к людям относилась пренебрежительно.

— Придиралась к вам?

— И не только. Она в отношении барона и баронессы вела себя несдержанно и бестактно. Больно было смотреть на них.

— А до венчания?

— Мы мало виделись. Только один раз она появилась, когда Георг привёл будущую жену в замок, что бы познакомить с родителями и сёстрами. Тогда она вела себя пристойно. Ничего не могу сказать. Думаю, хотела показать себя с хорошей стороны. Она любитель маскироваться.

— Ясно. Вы недолюбливали её.

— А за что, скажите, её любить, за унижения? — Кэтрин сорвалась.

— Успокойтесь, пожалуйста, и давайте продолжим. Скажите, Кэтрин, в день печальных событий вы обслуживали господ и гостей?

— Да, к сожалению, — у девушки изменилось выражение лица.

— Вы присутствовали, когда всё случилось?

— Нет. Я накрыла стол, подавала чай и десерт. Потом меня в гостиной не было.

— Вы видели, как всё произошло?

— Нет. Я подала и ушла.

— Хорошо, поставлю вопрос иначе. Кто навещал в тот день барона и баронессу?

— Это обязательно рассказывать? Мне не доставляет удовольствия вспоминать всё заново.

— Получается, вы всё видели.

— Нет, я уже ответила на этот вопрос, — разозлилась служанка.

— Так кто приходил в тот день?

— Приходил почтальон, от прачки был посыльный с пакетом чистого белья. Привезли продукты. Кажется, всё, никого не забыла.

— В какое время это происходило?

— Утром, после завтрака. Продукты привезли на два часа раньше, они подъехали к запасному входу, занесли и выгружали на кухне, так всегда делают.

— Значит, был ещё кто-то?

Кэтрин молчала. Мейсон видел, как она нервничает.

— Кто? — спросил Мейсон тихо, не торопя её, давая время собраться с мыслями.

— Примерно к двенадцати часам пополудни я накрыла стол в гостиной, как обычно. Господа в это время чаёвничали.

— Так, так. И что…

— Меня позвала посудомойка, сказала, что ко мне пришли.

Я извинилась и отлучилась во флигель прислуги. Посудомойка прошептала мне на ухо, что меня спрашивает какой-то мужчина.

Я очень удивилась и пошла к чёрному входу. Открыла дверь и увидела жену Георга в мужском костюме и сапогах. На голове у неё была шляпа с большими полями, под ней волосы были прикрыты париком в виде мужской причёски, а на лице — маска. Она приподняла маску, и я её узнала:

— Вы? Почему здесь и в таком наряде? — спросила я.

— Пустишь? Я ненадолго по делу. Уезжаю, некогда наряжаться.

— Я её впустила. Она быстро прошла в дом, по винтовой лестнице незаметно попала на половину господ. Я занялась своими делами, не придав её визиту никакого значения. Мало ли что господам придёт в голову.

— Вы хотите сказать, что члены семьи Уокер позволяли себе что-то недостойное?

— Упаси Бог. Как вы могли предположить такое? Даже и не думайте так. Барон и баронесса были прекрасными, добрыми и образованными людьми. Относились ко мне очень хорошо. Я их всей душой любила, уважала и почитала, как своих близких. Представляете, они на рождественские праздники подготавливали для моих родных целую корзину с разными угощениями. Отправляли меня домой с подарками, таким образом, я получала дополнительный отпуск. Они заботились обо мне, как о дочери. Что вы, в моём сердце они живы и сейчас, я с благодарностью вспоминаю их. К ним мои слова не имеют никакого отношения.

— Кто тогда?

— Мейбл, она резко отличалась от всех членов семьи Уокеров.

Эта женщина неуравновешенная, невоспитанная, властная, грубая, не имеющая представления о правилах поведения в доме баронов. Её поведение предсказать невозможно. Она без видимых причин позволяла себе всё, что угодно, и не раскаивалась в содеянном. Унизить, оскорбить кого-то для неё не составляло труда. Она не задумывалась над этим. Мне кажется, Мейбл не придавала значения, как её выпады отразятся на других. Она никого не уважала, не испытывала к людям привязанности.

— Что было дальше?

— Через некоторое время мне послышалось что-то вроде хлопка. На Рождество у нас в семье мастерили такие хлопушки, вот они издавали такой глухой звук. Знаете, я сразу не поняла, что произошло. Только когда вернулась в гостиную, что бы убрать со стола, застала страшную картину.

И служанка заплакала.

— Кэтрин, в гостиной кроме вас был кто-то?

— Поварёнок Мартин — старший сын нашего повара. Он всегда помогал мне. Когда я ушла, он на какое-то время задержался в гостиной, знаете, дети они такие любопытные.