— Дядюшка Стюарт, позвольте представить вам моего жениха. Герцог Гарольд Гоффт.

— Как быстро ты выросла, девочка, — барон перевёл взгляд на Элисон, затем посмотрел на гостя. — Мне очень приятно принимать у себя столь высокого гостя. Благодарю, что почтили меня своим посещением.

Гарольд приблизился к барону.

— Благодарю за радушие, тоже очень рад знакомству с вами, сэр.

— Сожалею всей душой, что брат не дожил до этого светлого дня, — пригорюнился барон Уокер.

— Дядя, поверьте, мы храним память об отце, о матери и о брате. Вы же знаете, какая это потеря для меня. Если бы не Гарольд, его поддержка, участие, не представляю, как выдержала бы всё, что случилось, два с лишним года в аду… — у Элисон в глазах заблестели слёзы. — Отдельная благодарность Уильяму, он мне очень помог.

— Знаю, знаю, тебе досталось, ты тяжело пережила их гибель, — барон стоял с опущенной головой, скрывая свои чувства, но желваки выдавали его состояние, они бегали по впалым щекам, давая понять, что барон сам до сих пор не справился с потерей брата. — Да, это большая удача, что Уильям взялся за расследование, — наконец выговорил он.

— Дядя, вы же не знаете. Теперь Уильям мой названный брат.

— Какая чудесная новость! — оживился барон, и его лицо просветлело. — Уильям — образец совести и чести. Истинный аристократ и профессионал с большой буквы в одном лице. Человек, который отдаётся своему делу без остатка и держит данное слово. Это действительно большая удача, что он встретился на твоём пути, взялся за такое сложное дело и принёс нам всем спасение и душевный покой. Благодаря его стараниям справедливость восторжествует.

— Вы правы, дядюшка. Я ему очень благодарна.

— Друзья, мы заговорились. Прошу к столу. Всё готово и дожидается вас. Там и продолжим разговор, мне нужно многое рассказать вам. Прошу, прошу, проходите, устраивайтесь, располагайтесь. Чувствуйте себя как дома.

— Дядюшка, вы говорите загадками.

— Не торопись, Элисон.

— Батюшки, какой сегодня праздник? Вижу, ваш повар и слуги изрядно потрудились.

ости расположились за накрытым столом.

— Да, сегодня большой праздник, за долгое время меня навестила моя любимая племянница с женихом, и замечу, не каждый день принимаю таких дорогих моему сердцу гостей, — барон посмотрел на Мейсона, тот уловил его взгляд, в знак уважения и признательности приложил руку к груди, склонив голову.

— Благодарю, сэр, я высоко ценю ваше отношение. Мне тоже радостно видеть вас, наши чувства взаимны, поверьте.

— Это утешает и вдохновляет, дорогой Уильям.

— Дядюшка, и я хочу поблагодарить вас за тёплый приём и душевную атмосферу.

— Разве ты не знаешь, как я к тебе отношусь, попрыгунья моя?

— Догадываюсь, — кокетничала Элисон и мило улыбнулась барону.

— Ты осталась верна себе, несмотря на то, что выросла. Всегда создавала в доме праздничную атмосферу и чудесное настроение. Но сейчас мы немного отвлечёмся. В первую очередь обед. А то всё простынет. Друзья, всем приятного аппетита, — пожелал барон Уокер, закладывая большую льняную накрахмаленную салфетку за ворот сорочки.

После третьего бокала домашнего вина, барон разоткровенничался.

— Мне необходимо поделиться с вами, рассказать кое-что важное и покаяться.

Мейсон с Элисон переглянулись.

— Да-да, покаяться. Лучше сейчас, чем когда-нибудь потом всплывёт, а я уже не смогу дать вразумительный ответ.

— Дядя, вы о чём? Откуда чёрные мысли? Что вдруг? Не забывайте, мой дорогой, вы теперь заменяете мне отца и просто обязаны жить. Прошу вас, выбросьте из головы дурные мысли.

— Никто не ведает, сколько ему предначертано, — грустно ответил барон племяннице. — Поэтому лучше я сейчас раскрою все тайны, нежели унесу их с собой.

— Сэр Стюарт, мне не нравится ваш настрой, — сказал Мейсон. — Что вдруг? Всё было так хорошо …

— Это не вдруг, не успел рассказать вам, Уильям, теперь корю себя за это. Вот и хочу воспользоваться предоставленной мне возможностью.

— Ничего страшного не произошло. Жизнь продолжается, можно отложить.

— Нет уж. Решил сейчас открыться, стало быть, так тому и быть. Не сочтите это за дерзость или странности старого человека, прошу выслушать меня.

— Мы все во внимании. Только зачем так волноваться? — отвлекала и успокаивала Элисон.

— Я не волнуюсь. Хочу выполнить свой долг. Итак, всё это время, пока шло расследование, я молчал, выжидал, когда всё закончится, и дело будет передано в суд. Теперь с лёгким сердцем и чистой совестью могу поведать вам.

— Внутренний голос мне подсказывает, что нас ожидают неожиданные и малоприятные новости. Сэр Стюарт, это как-то связано с делом, которым я занимался?

— Отчасти, — уклончиво ответил барон. — Но точки соприкосновения есть.

Мейсон остановил продолжительный взгляд на бароне и отложил в сторону столовые принадлежности. Он понял: «Барон умышленно что-то не договаривает».

— Почему же вы не открыли эту тайну, когда я вас навещал? — спросил Уильям.

— Полагал, что расследованию это никак не поможет, а шума наделает много. Уильям, вы же знаете, не люблю привлекать внимание к собственной персоне. Возможно, я ошибался. Каюсь.

— Что сделано, то сделано, не вернуть. Скажите, почему тогда сейчас возникла потребность ворошить подробности? Эти сведения как-то могут изменить судьбы преступников? — Мейсон внутренне настраивался и был готов к любому исходу.