— Остальных ребят пусти внутрь, пусть немного погреются. Мы тут надолго.

Настоятель от этих слов снова поморщился, но спорить не стал.

— Монсеньор, — снова обратился я к нему, — мне нужны списки всех проживающих, постоянно или временно, в обители, а также их личные дела.

— Это конфиденциальная информация, господин Винтерфилд!

— Знаю, — понимающе ответил я. — Но если я прав, то эта информация необходима. Обещаю, что дела, кроме меня, никто читать не будет.

Королевский дядюшка долго молчал, вперив в меня свой орлиный взор, но не из того теста я был сделан, чтобы подобным смутиться. Наконец, что-то для себя решив, он, также молча, кивнул и, резко развернувшись, все тем же размашистым шагом покинул здание. И мне тут же почему-то подумалось, что до того, как стать настоятелем, он командовал полком, а, может, и целой дивизией. Интересно было, свое дело он принесет?

Стоило настоятелю выйти из молельного дома, как в дверь тут же протиснулся монах в черной рясе без отличий и, не представившись и, вообще, не произнеся ни слова, смиренно встал рядом с одной из колонн. Тем не менее, чувствовалось, что его внимательный взгляд отмечает движение каждого, находящегося в помещении. Впрочем, нам присутствие подобного наблюдателя не мешало.

— Есть что-нибудь? — я подошел к Анцию, который внимательно следил за выводимой самописцем кривулиной.

— Взлома точно не было, открывали ключом, — начал тот, — последний раз не ранее, чем сутки назад, более точно скажу позже.

— Хорошо, — удовлетворенно ответил я. — Жду.

Пока эксперт доводил до ума свои измерения и вычисления, я снова осмотрелся и прошел за алтарь, где находился закуток для хранения предметов, необходимых для молитвенных бдений. Незнакомый монах дернулся, было, за мной, но я лишь убедился, что никаких дополнительных входов в здание там нет. Выходило, что проникнуть в молельный дом можно было только через дверь. А открыть хранилище артефакта могли двое, настоятель и некий брат Шеор.

— Этьен! — позвал меня Анций, прервав мои размышления. — Смотри!

Я подошел и присел на корточки рядом с аналитиком. За неимением рабочих поверхностей оборудование пришлось поставить прямо на пол, и ленты с показаниями прибора змеились под ногами. Анций вытянул одну такую ленту и показал на кривую, похожую на ту, что я видел раньше.

— Видишь, какой аккуратный пик? Мгновенный магический выплеск. Если бы взламывали заклинанием или магической отмычкой, он был бы шире, как минимум, в три раза.

Я покивал. Все это я знал и так, но не мешал эксперту чувствовать себя таковым, то есть, представлять, что в своей области он знает все лучше и больше всех.

— Открывали, — эксперт и выразительно поднял палец, — не ранее, чем двадцать, но не позднее, чем десять часов назад.

«То есть» — быстро пересчитал я про себя, — «между тем временем, когда братия покинула здание после вечерней молитвы, и рассветом».

Хлопнула дверь, но я на нее не отвлекся. В молельном зале по-прежнему царила тишина, нарушаемая лишь стрекотом измерительных приборов и скрежетом перьевой ручки ассистента эксперта, поэтому я посчитал, что ничего экстраординарного не происходит.

— А точнее? — спросил я Анция, но тот почему-то, едва ли не раскрыв рот, смотрел на что-то за моей спиной.

— Господин Винтерфилд, — раздался рядом со мной безжизненно сухой, женский и, казалось, знакомый, голос прежде, чем я успел обернуться.

Я поднял голову. Женщина. В монастыре. Молодая или не очень, было не понятно, так как большая часть лица была скрыта полями черной шляпы, остальное таким же черным одеянием, которое разбавлял лишь платиновый символ Ордена, висящий у нее на груди, или на том месте, где у женщины должна быть грудь. И тогда я ее узнал.

— Вы, наконец-то, осуществили свою мечту, госпожа Сазеренн, и проникли в мужской монастырь?

Со стороны экспертов послышался смешок, губы дамы сжались в тонкую линию, а руки крепче перехватили черный саквояж.

— А вы по-прежнему хамите, господин Винтерфилд? — прошипела она.

— Всего лишь интересуюсь причиной, приведшей вас в сию обитель, — усмехнулся я, хотя внутри все клокотало от злости.

— Моя задача — следить за ходом расследования и при необходимости его контролировать, — вернув безжизненность своему голосу, ответила она. Теперь у меня за спиной раздавались удивленное бурчание и недовольное сопение. Наглость Ордена просто поражала.

«На что они рассчитывали, снова засылая сюда эту курицу, которая считает, что меня можно контролировать?!»

— А делать вместо меня мою работу в вашу задачу не входит? — поинтересовался я, стараясь держать себя в руках. — Прошлого раза вам было мало?

Орденская монашка снова поджала губы, но вместо того, чтобы уйти, принялась рыться в своем необъятном саквояже. В первый раз я с этой дамочкой столкнулся в начале последнего большого расследования пару месяцев назад, того самого, за результат которого получил награду в десять дукатов. Монашка тогда тоже явилась с такими же амбициозными требованиями, но уже через пятнадцать минут была выставлена за дверь как несанкционированное лицо. Любая другая после такого гордо удалилась бы, но эта курица вытрепала все нервы нашему конторщику, потом с помощью подложных бумаг все-таки пробралась в Управление и едва не довела Варгиса до нервного срыва своим внезапным появлением в самых неожиданных местах. Подгоняемый этим свалившимся на Управление бедствием, я довел дело до победного конца в рекордные срок и надеялся, что об этой курице больше никогда не услышу и больше ее никогда не увижу. Теперь я понимал, что Варгис, видимо, что-то знал. Иначе, почему он свалил это дело на меня?