— Ох! — Эллис потерла виски. — Зачем? Не понимаю.

Ласси тоже не понимала, но версий причин исчезновений детей у них пока было только две. Либо дети были кому-то для чего-то нужны (но для чего, можно было только теряться в догадках, так как детям не вредили ни физически, ни магически), либо кто-то хотел таким образом скомпрометировать приют. У приюта было много высокородных и богатых покровителей. Например, сама Лас пожертвовала половину завещанного ей покойной матушкой наследства (вторую половину просто не смогла по условиям завещания), даже ее бабушка сделала несколько взносов (кстати, именно она посодействовала тому, чтобы под приют выделили это здание на Тич-стрит) и множество других сочувствующих дам из высшего общества. Однако кому-то могла не нравиться сама Эллис, продвигаемые ею идеи, демонстрации и акции протеста. Это был точно не отец Лас или кто-то еще из высокопоставленных чиновников. В этом случае — Ласси это точно знала — их разогнали бы во время первой же демонстрации. Это был кто-то другой, и предположения без реальных фактов можно было строить бесконечно. Свободный образ жизни, который вела Эллис, многим не нравился. И уже тем как временами бесцеремонно, без экивоков на положение и титулы, выражалась, могла наступить кому-то на ногу, а то и оттоптать мозоль.

— Я уже обстоятельно обговорила это происшествие со своими ребятами, — начала Лас. — Другие девочки, я знаю, тоже. Никто из детей не будет выходить на улицу. Для прогулок есть сад, он огорожен, но, думаю, надо поставить магический заслон, — тут девушка вспомнила, как сама легко проходила через тот, что окружал ее дом, — и нанять охранника.

— Да, я тоже об этом подумала, — кивнула Эллис. — Заслон поставят уже сегодня. И охранная контора у меня на примете тоже есть. Но мы не может только защищаться и жить как в крепости. Детям нужна свобода.

— Тогда составь список своих недоброжелателей, — Лас посмотрела на старшую подругу. Та дернулась, но возражать не стала. — А я попробую проверить первую версию. Вдруг, все-таки дело в детях.

До окончания ее рабочего дня оставалось полтора часа, и Ласси поднялась на чердак, где располагался архив. Вся информация о детях — а чаще всего только то, что удалось найти — хранилась именно там. О Марти она уже все знала, только выписала имена родителей и название фабрики, на которой те работали. Первый пропавший мальчик, которого искали три дня и который нашелся на пороге жандармского отделения, был на год младше Марти. Родители Джера — так звали мальчика — жили совсем в другом районе города, чем Марти, перебивались случайными заработками, пока не пропали. С тех пор прошло уже больше года, но те не были найдены, как и не были объявлены умершими. Если бы от них осталось бы хоть какое наследство, то родственники, наверняка, с этим вопросом подсуетились бы (по записанным сведениям, у отца мальчика была сестра), но был только Джер, и он не был никому нужен. С исчезновения его родителей прошла неделя, и его тетка сама отвела ребенка в приют. Третий мальчик, Санни, который отсутствовал менее суток, лишился родителей еще в младенчестве, несколько лет жил с каким-то дальним родственником (в бумагах почему-то не было ни имени, ни точного статуса — то ли дядя, то ли двоюродный дед). Они переезжали с места на место так часто, что не успевали обзавестись знакомствами, а потом этот родственник тоже исчез (соседи утверждали, что тот попал под колеса экипажа, но подтверждений тому у жандармов не нашлось). Санни эти же соседи отвели в жандармский участок, а оттуда он попал к ним в приют. Вот и все. Казалось, мальчиков ничего больше не связывало, кроме того, что все трое были сиротами. Но в приюте сиротами были почти все дети.

Надо было собрать больше сведений. Это было очевидно. Когда детей устраивали в приют, ограничились самой поверхностной информацией, но теперь этого было мало. Нужно было навестить тетку Джера, бывших соседей Санни, снова наведаться к Керсаре и попросить, чтобы та вызнала что-нибудь еще о родителях Марти. Или…. Нет, просить его она не будет! Но с другой стороны, почему бы и нет. Судя по тому, как быстро он нашел Марти, у гарда гораздо больше возможностей, чем у нее. Она сама не заметила, как, казалось, уже пройденные мучения (идти или не идти?) всколыхнулись по новой.

«В конце концов, если я просто задам те вопросы, что не успела вчера?» — размышляла она, помешивая ложечкой чай. — «То ничего же не будет? Или будет?»

— Ласинда, дорогая, не слишком ли сладко? — поинтересовалась ее бабушка, внимательно смотревшая на то, как внучка кладет в чай уже шестую ложку сахара.

— Уж не влюбилась ли наша красавица, леди Вивиан?! — хохотнула бабушкина приятельница и компаньонка в одном лице.

— Когда влюбляются, перекладывают соль, Магрет, — поправила ту бабушка, замяв, таким образом, инцидент, и вернулась к обсуждению конфуза, случившегося с послом соседней Вальдии. Беднягу похитили прямо в доме свиданий — Лас при этом известии немного побледнела — и потребовали выкуп, который, однако, не понадобился, так как доблестные королевские гарды посла спасли.

«Интересно, а пятьсот пятый в этом участвовал?» — подумала вдруг Ласси, сетуя про себя и на то, что о подобных происшествиях узнавала от бабушки, от бабушкиных знакомых, от Эллис и других подруг из приюта, но никогда от отца. Даже его секретарь молчал, а когда не молчал, то …. лучше бы молчал!

— Вы невероятно притягательны сегодня, леди Ласинда, — противно прокаркал он ей в ухо, когда Ласси, задержавшаяся в приюте и торопящаяся на бабушкин чай, вбежала в дом и практически столкнулась с ним в дверном проеме.

— Уберите руки, господин Драгор! — прошипела она в ответ, так как тот, действительно, умудрился за какое-то мгновение положить свои ладони ей на талию.

— А если не уберу? — нагло ответил Рэнд и — это было совершенно невозможно! — уткнулся носом ей в шею.

— Я сейчас…. — из такого положения давать оплеуху было неудобно. — Я вас исцарапаю!

Мужчина отстранился, и Лас, было, подумала, что тот испугался, но нет. Возомнивший о себе невесть что секретарь веселился. А ведь не пожалуешься отцу — тот подумает, что она на талантливого (вот в чем только его таланты заключаются?!) сына его боевого друга намеренно наговаривает (а такое уже один раз было, когда Лас решилась использовать этот, казалось, легкий способ избавиться от секретаря).

— К сожалению, у меня сейчас не времени, но уже мечтаю о том моменте, когда отдам себя в ваши ручки, леди Ласинда, — заявил бесстыдник и скрылся прежде, чем его успела нагнать справедливая пощечина.

Неудивительно, что после такого девушка не могла поддерживать светскую беседу! Стараясь больше не думать ни о секретаре, ни о пятьсот пятом гарде, Ласси досидела до конца светского вечера и встала из-за стола одной из первых в надежде скрыться в своей комнате, но бабушка — не зря она была матерью главы тайной канцелярии — успела-таки ее перехватить прямо в коридоре.