– Как ты ловок, строен и красив, Эмильен! Хочется повеситься на тебя прямо сейчас!

Миша невольно еще приосанился, но тут мерзавка Жужу шлепнула его по заднице и добавила:

– Этой ночью ты от нас не отвертишься, многоженец!

Однако Царица Тамара разрулила ситуацию иначе: отправила Жужу спать в ее бывшую комнату, а Мишу пригласила к себе. Полночи любовники провели в самозабвении, но вдруг в дверь комнаты кто-то поскребся. Прекрасная грузинка приподнялась на ложе и спросила нарочито сонным голосом:

– Кому вздумалось меня разбудить?

– Это я, Жужу. Открой, Тамара....

– Ты зачем пришла, Анфиса?
– приглушенно рявкнула Царица.

– Я не одна, - призналась Анфиса-Жужу.
– Она меня допекла!

– Кто там с тобой?

– Аннет, конечно. Она приперлась час назад и стала скулить под дверью. Я и не выдержала.

– Подите прочь!
– злобно крикнула прима.

– Она не уйдет, - возразила Жужу.
– Я тоже ее гнала....

– Эмиль!
– раздался вдруг второй женский голос.
– Ты здесь?

– Тихо!
– вскрикнула Тамара.
– Я вас сейчас впущу

И шепнула Мише:

– Ничего не поделать. Одевайтесь, Эмильен.

Взаимные разборки длились не меньше часа, но все страсти, в конце концов, улеглись. Ботан вернулся в свою комнату и, конечно, в сопровождении Аннет. Та тотчас юркнула к нему в постель и добилась-таки своей доли счастья. Одна Жужу осталась в этот раз на бобах.

Наутро к Ботану явился посланец от Попова с известием, что заказанные им металлы и прочие ингредиенты доставлены. Попаданец выскользнул из тенет Аннет и с удовольствием двинулся навстречу новой работе. Пластинки меди и цинка оказались не круглыми, а квадратными и к тому же не вполне одинаковой величины, проволока для проводов перемята, зато угольные стержни отличного качества и один к одному. Ботан начал с сортировки пластинок, подточил часть их и решил, наконец, что будет делать в ящике для вольтова столба разнокалиберные отделения - в соответствии с сортировкой. Изготовление ящика и заполнение его парами пластин с суконными прокладками, пропитанными борной кислотой, заняли несколько дней. Потом он скрупулезно изготавливал провода с изоляцией из шелковых нитей, пропаивал контакты, изолировал их сургучом и т. д. и т. п. Ставил и опыты по получению электричества от различных секций. Наконец, вся батарея была собрана, угольные стержни к ней подключены и Ботан, трепеща, их чуть-чуть развел. Дуга, как и положено, вспыхнула и была такой яркой, что Ботан тотчас от нее отвернулся и разомкнул электрическую цепь.

Теперь осталось изготовить свечи Яблочкова в достаточном количестве, что заняло у Миши еще неделю. Трубки для угольных электродов он сделал из обрезков меди, изолирующую массу из тонко измельченного асбеста с примесью воска и медно-цинкового порошка, а держатель для свечи целиком из асбеста. После проверки свечи, которая горела исправно, те же полтора часа и свет давала не только яркий, но и приятный, зеленовато-голубой (за счет примеси меди и цинка), Миша озаботился расстановкой светочей, но уже вместе с Поповым. Генерал-секретарь, вопреки обыкновению, широко заулыбался при виде поразительной новинки и четко определил места наружного освещения здания. В бальную залу Миша свечи свои не рекомендовал, так как боялся испортить зрение гостям (свет от сварки, надеюсь, все имели неудовольствие видеть?)

– Так что же, - спросил обеспокоенно Попов, - внутри дома электрическое освещение невозможно?

– Возможно, но в виде другого устройства, в стеклянных шарах, - успокоил Ботан.
– Там надо применять другую технологию, посложнее примененной сейчас. Мне, честно говоря, не хотелось бы этим заниматься....

– А чем бы Вы хотели заниматься?
– спросил секретарь князя.

– Вновь стать офицером и дворянином, чтобы танцевать на балах, играть в карты и волочиться за женщинами, - с хохотком ответил Ботан.

– Ну, с последним пунктом у Вас и сейчас все в порядке, - с язвинкой заметил Попов.
– Правда, то дамы не света, а полусвета..... Вас это гнетет?

– Несвобода меня гнетет и звание рядового, - с горчинкой сказал Ботан.
– Завтра придет приказ, и я пошагаю в полк на взятие Измаила. А я с детства высоты боюсь....

– Офицеры штурмуют крепости наравне с солдатами и гибнут даже чаще их, - жестко произнес генерал-майор.
– Так что в Ваших интересах остаться в положении инженера-самоучки. Впрочем, я могу похлопотать перед Его превосходительством о присвоении Вам звания лейтенант-инженера.

– Буду Вам очень благодарен, мон женераль, - позволил себе "пофранцузить" Ботан.

Глава двадцать восьмая. Счастье на троих.

– Горазд ты на выдумки, Эмильен, - благодушно отреагировал Потемкин на чудо света.
– Вельми горазд. Или подсмотрел у кого сии затеи?

– Подсмотрел, - признался Ботан.
– В нашем Авалоне жил ученый: то ли химик, то ли физик. Он отличался экстравагантным поведением, в которое входила и нелюбовь к публикациям. Потому знаменитым французским ученым он остался неизвестным. Однако его практические изобретения и поделки были разнообразны и удивительны. Мне повезло жить рядом с ним, и в детстве я сумел стать одним из его подручных. Позже отец отдал меня в военную школу, но моя память сохранила некоторые изобретения и практические навыки. Кое-что я и сам теперь додумываю.

– Мне Васятка сказал, что ты и домашнее освещение можешь устроить?
– хитро прищурился князь.

– Смогу, наверно, - вяловато сказал Ботан.
– Но мне понадобятся стеклянные шары из бесцветного стекла, каучуковый мяч и фунт серы.

– Как ты сказал? Кучуковый мяч? Что это еще за притча?
– изумился Потемкин.

– Каучук - это пластично-упругое вещество, которое привозят из Южной Америки, - пояснил Ботан.
– Но его можно купить в Европе, в той же Франции. Мне нужно изготовить из него резину для вакуумного насоса....