Необжитые пространства. Том 1. Проселки
вернуться

Ростокин Виктор
Шрифт:

«Власть была улыбчива и скрытна…»

Власть была улыбчива и скрытна,И умела за нос поводить,И к большому сытному корытуБлизко запрещала подходить.Я и порываться-то не думал,Не законченный еще я псих.На литературных скудных гумнахПрирабатывал на хлеб мой стих.Так и жили. Так живем и ныне,Баррикады те же. Без камней.Те пекутся о кармане, чине.Я болею о стране своей.

Бывший партаппаратчик

Домой мне «Правду» приносил,Мне навязал ее со скрипом —Беседы долго проводилСтарик нахрапистый и липкий.Еще бы! Агитатор тот,Райкомовский, стальной закалки!И государственный переворотЛишь вскользь по темени прошелся палкой!Жилье по чину – особнякИ пенсия по тем законам,Всю не захватишь и в кулак,А Ленин – вечная икона.Еще Зюганов – тоже «бог»,Он на устах всегда горячих.Переступив через порог,Болтал, глаза при этом пряча.За «Правду» деньги я отдал.«Я выпишу тебе на почте»,Квитанцию пообещал.Нo то «давление», то «почки»…Потом без всяческих потугИ без посылок на приметуОткрылось мне, что «ситный друг»Носил бесплатную газету.Я пристыдил, что так негоже,Что правда не роднится с ложью.Теперь не носит «Правду» мне:Она сегодня не в цене.

Божьи одуванчики

Божьи одуванчики, завтра спозараньПрилетит из леса леший, чтобы даньНагло взять, нахрапом с вызревших лугов,Солнца ароматы, меда сто пудов.Будет суматоха, травы ниц падут,Дождиком злаченым вихри пчел сметут,Крыльями прикроет жаворонок гнездо,В озерце карасик улизнет на дно.Экая оказия приключится здесь!Божьи одуванчики, еще время естьЗа грехи земные всем поклон воздать,В гробе, словно ангелы, будете лежать,И седые пряди вживе трепетать.Леший, что из леса явится в луга,Вдруг почует: чья-то скрючилась нога,Борода всклубилась, как бурьяна куст.И с небес сурово погрозит Ииcyc.…А покамест все-то на своих местах,Целы одуванчики – бабки на скамьях.

«Сознанье словно мзга окутала…»

Сознанье словно мзга окутала,И оттого тепло душе.Дорога, вздыбленная круто,Тобою пройдена ужеДо метра и до сантиметра,Неловко двинешь вдруг стопой —Подхватит чужестранный ветерИ унесет за луг сыройВ невидаль, где одни просторыКолеблются на облаках,Пред ними маленькие горыВидны отчетливо в снегах.И вот тогда, расставшись с зыбкой,Дрожливо-маетной, как сон,Кровосаднящею улыбкойСмертельно будешь поражен.

«Модно нынче называться гомиком…»

Модно нынче называться гомиком,Анашу курить и коноплю,Прохлаждаться принародно голым,Говорить: «Россию не люблю!»Возражать? Искать иные выходы?И сквозь щель пройти – сломать ребро?Не извлечь в потугах малой выгоды,Обтрепалось русское добро,Обмаралось, ликом посмурнелоИ не исцелить живой водой?Лебединую Русь песню спела,Перестала быть она святой?

«Я в самом центре жил всю жизнь…»

Я в самом центре жил всю жизнь,А центр этот – степь да рощи,Застенчивые васильки во ржиИ дремлющая на угоре лошадь.Совсем не пахнет тут МосквойИ, говоря к тому, Царицыном.Окрест музыки никакой,Ни Глазунова, ни Солженицына.А до небес, до сизых долЗемного царства колебание.Я величальней не нашел,Витает дух былых преданий.Душой вникаю… Я во всем,Услышу все и все увижу:Животворящий водоем,На глади отблеск солнца рыжий.А лошадь зануздал казак,Охлюпкой поскакал куда-тоЧерез леваду и овраг —И без нужды, и без возврата.

Это сынишки душа

Ей в поссовете сказали,Чтобы спилила вязок,Здесь, мол (они указаливверх), электрический ток.Баба вздохнула: «Ох, жалко,Жалко по многим статьям.Ведь он живой, он – не палкаИ не халям-балям!Сын посадил перед службой,Вскоре геройски погиб».С деревом больше чем дружбаДлилась… Услышит вдруг скрипТам, за оконною рамой,Тотчас бежит: «Ну чего,Миленький? Вот твоя мама,Я упасу от всего!»В зиму соломою куталаСтвол. А уж летней поройВсе поливала, не мутною,А родниковой водой,Из-под обрыва носила,Грыжу платком притянув,Тихо молитву творила:«Нас не оставь, Святый Дух!Нет у меня никогошенькиПо свету ближе родни».Пел соловей на кокошникеНоченьки все и все дни.И догадалась болезная:Это сынишки душа,Неосторожно не лезла,Хлебушка только кроша.Все шло и мирно и ладно,Что же еще пожелать?!…Срублен вязок. Горек ладан.Плачет несчастная мать.Что она может поделатьС властью, извечно крутой?Щуплое трусится тело.Воет горюн-домовой…

«С рожденья… и потом извечно…»

С рожденья… и потом извечноПослушны мы одной стезе,Она на Путь похожа Млечный,Вся в свежих звездах и росе.Не помышляем об опоре,О ветре, чтоб попутен нам,И нипочем пустыни, море,Как на руке от розы шрам.И мы откуда в Путь отправились,Впредь не вернемся никогда.Зачем? Мы здесь уже прославились,Земные отдали года.Их порассыпали, как семя,В полях – они обречены,Их одолеет зоркий Север,Блаженной не узрев вины.У Господа просторно плаватьИ все, как диво, замечать,И о потерянном не плакать,И что прошло — не вспоминать.