Он планировал вывалить мальтийцу все кроме «батарейки», но под конец, глядя в честные глаза доктора, подумал: а какого, собственно, черта. Если не упоминать «батарейку», в рассказе слишком явно слышны умолчания и нестыковки. Они раздражали его самого, — и до чего же учтиво мальтиец делал вид, будто не заметил их... Леха запнулся.

— Что не так? Вы в порядке? — встревожился доктор.

— Да просто обстановка... Так и ждешь реплики: слушаю тебя, сын мой!

— Слушаю тебя, сын мой! — доктор усмехнулся. — Но вы же не религиозны, верно?

— Хм... Мог бы сказать, что религия это устаревшая гуманитарная технология, которая уже давно не оправдывает себя. Она готова к ревизии, более того, она ее заслужила. Проблема в том, что если отнять религию у технологов и отдать народу... — Леха красноречиво ткнул пальцем в стену. За стеной была Абуджа. Доктор понимающе кивнул. — Но мы тут вроде работаем, некогда теоретизировать. Слушайте... отец мой.

И выдал про «батарейку».

Доктор так и сел на лавку. Рухнул мешком, как до этого Леха.

— Это же все объясняет! — выпалил он.

— К сожалению, не упрощает.

— Да, но... Почему я раньше не догадался...

— Не огорчайтесь. Я тоже не догадался. Даже в Институте, где людям деньги платят за разработку версий, если кто и подумал о «батарейке», сам себе не поверил. Это слишком далеко за гранью нормы — тащить реактор на дикие земли, прямо террористам в лапы. Дьявольски эффективно и столь же безумно.

— Дебанги знает, как вы считаете?

— Сомневаюсь. Если у комиссара приказ доломать город под реновацию и ничего больше, зачем ему знать про «батарейку»? Дебанги выгонит группу Морган на разведку, зона ответит, завалит пару машин, убьет кого-нибудь, это будет разрекламировано на весь мир, — ждите через недельку ковровое бомбометание. А вот если поставлена цель лишний раз доказать вредность частных армий и сопутствующих институтов, включая Институт... в преддверии известного вам весеннего саммита... — Леха задумчиво покачал головой. — Нет, не верю. Мне как бывшему маркетологу кажется, что потерять реактор посреди Африки, да еще и отдать его сумасшедшим роботам — слишком крутой сюжет для такой банальной подставы. И сюжет, крайне неудобный для ООН. Организация претендует на роль мирового жандарма и вот-вот ее получит, а тут вдруг окажется, что структуры ООН, отвечающие за ядерную энергетику, ничего не контролируют — ей это надо?..

— Секунду, — доктор посмотрел ему за спину и встал. Леха оглянулся. Дверь капеллы была открыта, там стоял санитар. — Я сейчас.

«Так. Понял. Ничего не делаем. Никак не реагируем. Приняли к сведению» — донеслось до Лехи. Корсварен вернулся и уставился на него сверху вниз, заложив руки за спину и покачиваясь с пятки на носок.

Выражение лица у доктора было сложное.

— Ну, что у нас плохого? — спросил Леха.

— Вы были со мной откровенны, и я в свою очередь...

Леха потянулся за значком.

— Да бросьте, незачем.

— Простите, надо. Это надо было сделать вообще сразу. Так я подтверждаю, что беру на себя обязательства от имени Института. В частности, обязательство сохранять конфиденциальность полученных от вас данных. Если я их разболтаю на сторону, меня накажет Институт. Вот, смотрите.

— Увидел. Где спрятан реактор, вы, конечно, не узнали...

— Ну... — Леха замялся.

Еще полминуты они потратили, соревнуясь в благородстве и желании продемонстрировать несокрушимую добрую волю на пути к единению гуманитарных технологов во имя мира и прогресса. То есть, Корсварен махал руками и говорил: «Да ладно, не надо!», а Леха отвечал: «Нет уж, позвольте! Нет уж, карты на стол!»

— Допустим, есть кое-какие непроверенные данные, — сказал он, когда доктор выдохся. — Я не передал их в Институт, для этого нужна была еще одна шифровка, мне пришлось выбирать приоритеты. Да и побоялся, честно говоря. Такие секреты в интернет не кладут. А в чем проблема?

— Около часа назад в варзону зашел конвертоплан. На бреющем полете, с востока, в обход горы Асо. Очень низко и с глушением. ПВО его пропустила. Такое впечатление, что зона вообще никак не отреагировала. Сейчас он улетел. Предполагаемая точка посадки... — Корсварен достал из-под халата планшет.

— Ставлю ящик ирландского виски против бутылки местного джина, что назову место, — пробормотал Леха озадаченно. — И даже поклянусь этот джин выпить, если проиграю. Все понятно. Элвис покинул здание. Но как?!.. У меня сейчас голова взорвется... И что теперь делать?

— Радоваться. Если вы угадали, ваши шансы остаться в живых сильно вырастут, — сказал доктор. — Итак, место?

— Улица Шеу Шагари, ближайший ориентир — «Хилтон», но на самом деле их интересовал «Зенит Банк». Реактор был в хранилище банка.

— Да, где-то там.

— А при чем тут мои шансы?

— Ну... Могу ошибаться, конечно. И хотел бы ошибиться. Но, судя по тому, как Великая Мать вела себя с вами, у меня сложилось впечатление, что следующая жертва это вы, друг мой.

Леха почувствовал, как внезапно обмяк.

«Ты обязательно увидишь Йобу, босс» — пронеслось в голове.

«Скучать не будешь. Секс, наркотики, рок-н-ролл. До самого что ни на есть конца».

«Муделе одобрил его».

«Я ничего против тебя не имею. Это просто дурацкое стечение обстоятельств».