Демонстративно посмотрев на часы, Хард проигнорировал мою злобную гримасу и нравоучительно изрёк:

— Вредно так много работать, Белль!

– сли бы я знала, что по возвращении домой обнаружу здесь вас, то задержалась бы на работе до утра!

— Ты сама виновата, — невозмутимо заявил тиррианец. — Это ты выставила условие, чтобы я предупреждал о своём появлении за сутки. Если бы не оно, я пришёл бы с утра.

— Если бы не оно, вы бы здесь и ночевали, — раздражённо бросила я.

Хард расплылся в улыбке, и я поняла, что сейчас этот змей ляпнет какую-нибудь пошлость.

— Только вместе с тобой, абсолютно голый и обязательно на клахарских простынях, — не разочаровал он.

— Эти услуги в аренду не входят. Так что облезете! — обойдя мужчину по дуге, вошла в холл, услышав за спиной насмешливое:

— Куда делись твои хорошие манеры, Белль?

Очень хотелось сказать, что его стараниями я послала их под хвост ургу, собственно, туда же я с удовольствием отправила бы и несносного тиррианца.

— Некоторые личности имеют неприятное cвойство напрочь их отбивать!

На мою колкость Хард лишь тихо рассмеялся.

— Вы еще долго намерены здесь находиться? — не обращая внимания на его веселье, поинтересовалась я.

— Ровно столько, сколько моим людям понадобится на то, чтобы закончить свою работу, — приблизился ко мне Хард.

Я настороженно подняла голову, прислушиваясь к внешним звукам, а когда моих ушей достигло какое-то подозрительное жужжание, доносящееся со стороны кухни, громко позвала:

— Шэнк!

Старик появился через несколько минут и, судя по его взъерошенному и бледному виду, он находился в лёгком шоке от того, что происходило в доме.

— Что там? — кивнула в сторону странных звуков я.

Шэнк неприязненно посмотрел на ухмыляющегося Харда, после чего сухо выдал:

— Люди этого… уважаемого тина громят вашу кухню, сверлят в стенах дыры и всовывают туда какие-то капсулы.

— Во-первых, не громят, а устанавливают в ней сверхсовременное кухонное оборудование, а во-вторых, они ввинчивают в стены датчики, а не какие-то капсулы, — поправил его Хард.

— Без разницы, — язвительно заметил Шэнк, с осуждением взглянув на обалдевшего от такого нахрапа тиррианца. — Итог от этого один — из-за вас в доме бедлам!

Кухонное оборудование? Датчики? Единый, кажется, поесть мне сегодня не суждено.

Желудок обиженно заурчал, и я тоскливо обратилаcь к своему управляющему:

— Шэнк, надеюсь, воду они не перекрыли? Можно мне хотя бы стакан воды?

— Сейчас принесу, лирэ Авьен, — Шэнк метнул в тиррианца строгий взгляд, коим обычно удостаивал мeня и Лиама, когда был сильно недоволен нашим поведением, и с присущей ему степенностью отправился на разгромленную кухню.

— Суров! — хмыкнул ему в спину Хард. — Так это он занимается твoей муштрой, Белль?

— Шэнк — наш управляющий, и работает в этом доме всю свою жизнь, поэтому очень хорошо знает, как должны вести себя культурные и интеллигентные тины, находясь в обществе добропорядочных лирэ! А моей муштрой после смерти мамы занималась бабушка! И если бы она не отправилась в мир иной два крайда назад, то смею вас заверить, она сейчас с удовольствием принялась бы и за вас, потому что кем бы ни был ваш родитель, вашим воспитанием он совершенно не занимался!

В лице Харда что-то неуловимо изменилось, и тяжёлый непроницаемый взгляд тиррианца буквально пригвоздил меня к полу.

— Моим воспитанием занимался отец. И уверяю тебя, Белль, если бы егo не убили в самом расцвете лет, мои манеры сейчас не вызывали бы у тебя такого яростного негодования.

Неловкое молчание повиcло в воздухе. Я сконфуженно посмотрела в глаза тиррианца, ставшие похожими на колючие зелёные осколки стекла, и виновато выдохнула:

— Простите. Это было бестактно с моей стороны. Я не хотела оскорбить память вашего родителя. Мне лучше, чем кому-либо понятны ваши чувства. Мою мать тоже убили.

Меж густых тёмных бровей мужчины пролегли две резкие вертикальные складки, делая тиррианца пугающе суровым. От ироничного хама и сомнительного шутника ничего не осталось. Я вдруг увидела совершенно иную сторону Грэя Харда — жёсткого, бескомпромиссного, безжалостного. И испуганно попятилась назад, стоило подcознательно почувствовать, насколько этот мужчина опасен.

Тонкий каблук моей туфельки, к окончательному ужасу, зацепился за край ворсистого ковра, и я, беспомощно взмахнув руками, стала заваливаться на спину.