Я сдержанно промолчала, не имея возможности вмешаться. Хард прекрасно понимал, что не в моих интересах осведомлять Ива о том, что у «Авьен Сортэ» долгов больше нет, и нагло этим пользовался.

— Я готов их выкупить! Сколько вы хотите? — вспыхнул Ив.

– вы уверены, что у вас хватит денег? — насмешливо изогнул бровь Хард, смерив моего едва сдерживающего рвущуюся наружу злобу жениха ироничным взглядом. Ещё чуть-чуть — и разразится буря. И пока Ив не устроил скандал и Харда не выбросили из клуба, я демонстративно сжала виски пальцами и умоляюще произнесла:

— Ив, дорогой, мне что-то стало дурно. Ты не принесёшь мне воды?

Хaрд поставил на подлокотник кресла согнутую в локте руку и, опустив на неё голову, с фальшивым сочувствием взглянул на меня:

— У вашей невесты от наших разговоров случилась мигрень, тин Фрай-а-тэ. Что же вы стоите? Бегите, спасайте её!

— Я сейчас вернусь! — заверил меня Ив и, окатив Харда полным презрения взглядом, помчался за напитком.

— А мне нравится твой стиль! — ехидно ухмыльнулся мне тиррианец, стоило Иву покинуть библиотеку. — Как нагло и ловко ты обходишь острые моменты!

— Наглость вообще-то не мой стиль, тин Хард! Этoму я научилась у вас, — парировала я.

— Полезное качество, — зло дёрнул скулой он. — У нас говорят, что наглость — второе счастье.

— По вам и видно, что вы просто абсолютно счастливы!

Рокс, плохо понимающий, что изменилось в наших с Хардом отношениях всего за пару минут, решил вступить в дискуссию, видимо, всё же наивно симпатизируя тиррианцу:

— Часть клуба «Цэсс» принадлежит семье Фрай-а-тэ, и вы наверняка это знаете, тин Хард. Если Ив пожелает, вас отсюда вышвырнут. Зачем вы его провоцируете?

Засунув в карманы руки, он качнулся с носка на пятку, ожидая от Харда ответа.

Тот загадочно улыбнулся Валье и дёрнул плечом:

— Возможно, я ищу повод, чтобы подать на него в суд. Ведь вы, как представитель закона, подтвердите, что я ничего плохoго никому не сделал, в случае, если меня отсюда невежливо попросят?

— И в чём вы его обвините?

— В расовой дискриминации.

— Этот клуб принадлежит навэ. Сюда вхожи исключительно навэ. Вы — не навэ. Какие претензии? — усмехнулся Лиам.

— В отличие от вас, тин Авьен, я внимательно изучил устав и положения «Цэсс», — хищно сверкнул зеленью глаз ард. — Членом клуба может стать любой проживающий на Эйдэре гражданин, внёсший первоначальный членский взнос в размере ста тысяч крейсов и последующую абонентскую плату. О навэ там ничего не написано. знаете, почему? Потому что межгалактического закона о расовой терпимости никто еще не отменял. И Эйдэра, входящая в альянс, не имеет права его нарушать. В противном случае ей грозят огромные штрафы. Так что прежде чем меня отсюда вышвырнуть, пусть Ив Фрай-а-тэ найдёт действительно подходящий повод!

— У вас нет клубной карты, — спокойно заметила я.

– такая не подойдёт? — Хард вытянул из кармана брюк сияющую золотом членскую карту «Цесс», небрежно швырнув её на стол.

Вот же, ург хитросделанный! Не иначе как Моррикcы постарались. Надо было сразу догадаться, что Хард опять с нами играет, как с глупыми мышами.

— О, тогда не стоит беспокоиться, что у вас без нас возникнут какие-либо проблемы, — резко поднялась с места я. — Хорошего отдыха!

— Ты куда? — метнул в меня колючим взглядом Хард.

— Играть с женихом в бильярд. На сегодня сеанс нашего с вами обучения закончен!

Изумрудные омуты глаз тиррианца налились опасной темнотой, а на скулах мужчины проступили узлы желваков. Кажется, мне удалось вывести самоуверенного тиррианца из состояния равновесия. И замечательно! Видимо, я не безнадёжна и достаточно быстро учусь блокировать его инициативы.

— Мне показалось, тебе не очень приятна компания твоего жениха, — пошёл ва-банк Хард.

— Вам показалось! И мои отнoшения с женихом вас совершенно не касаются. Если у нас и есть какие-то проблемы, мы с ними прекраснo разберёмся без вашего участия.

Тиррианец ядовито ухмыльнулся и с откровенным презрением уронил:

— Нравятся слизни?

— О, они, конечно, скользкие и мерзкие, — мягко начала я и жёстко закончила: — Но затo не такие опасные и ядовитые, как змеи!

Зрачок Харда расширился, затянув всю радужку сплошной темнотой, но через секунду мужчина взял себя в руки, спрятав все свои эмоции за безукоризненно вежливый тон:

— Змеи нападают, только если чувствуют угрозу. Не надо их преследовать — и они не станут кусаться, Белль!